История Французской революции. Том 3 - [283]
– Вы теперь в изящном положении!
– При Арколе дела шли значительно хуже! – возражает Бонапарт и отправляется к решетке.
Он не привык выступать в собраниях. Говорить публично в первый раз затруднительно даже для самых твердых людей и при обыкновенных обстоятельствах; при подобных же событиях это должно было быть еще затруднительнее. Взволнованный, Бонапарт просит слова и говорит прерывистым, но твердым голосом:
– Граждане представители, вы находитесь не в обыкновенных обстоятельствах, вы стоите на вулкане. Вы обнаружили Республику в опасности и перенесли законодательный корпус в Сен-Клу; вы призвали меня обеспечить исполнение ваших декретов. Повинуясь вам, я покинул свое жилище, и вот нас уже осыпают клеветами, меня и моих товарищей: говорят о новом Кромвеле и новом Цезаре. Граждане, если бы я хотел такой роли, мне было бы легко принять ее при моем возвращении из Италии, в минуту триумфа. Я этого не хотел тогда, не хочу и теперь. Только опасность, в которой находится отечество, побуждает меня к действию!
Затем Бонапарт по-прежнему взволнованным голосом обрисовывает сложное положение республики, раздираемой партиями, угрожаемой новой междоусобной войной на западе и вторжением на юге.
– Предупредим, – прибавляет он, – столько бедствий. Спасем две вещи, которые стоили нам уже стольких жертв, – свободу и равенство!
– Говорите и о конституции! – восклицает депутат Дингле.
Этот выкрик на минуту смущает генерала, но он приходит в себя и прерывистым голосом начинает говорить снова:
– О конституции? Вы не имеете ее более. Вы же сами ее и уничтожили, 18 фрюктидора покусившись на национальное представительство, 22 флореаля на народные выборы и 30 прериаля на независимость правительства. Эту конституцию хотят уничтожить все партии. Все они поверяли мне свои планы и предлагали помощь. Я этого не хотел; но если будет нужно, я назову и партии, и людей.
– Так назовите их! – кричат его противники. – Назовите их, потребуйте тайного совещания.
Следует волнение, но Бонапарт опять берет слово и приглашает депутатов принять меры, которые могли бы спасти отечество.
– Окруженный моими братьями по оружию, – говорит он, – я сумею помочь вам. Я надеюсь на храбрых гренадеров, штыки которых я вижу теперь и которых я прежде так часто водил на неприятеля; я надеюсь на их мужество; мы поможем вам спасти отечество. И если какой-нибудь оратор, – продолжает Бонапарт угрожающим голосом, – если какой-нибудь оратор, подкупленный чужеземцем, станем предлагать поставить меня вне закона, я обращусь к моим собратьям по оружию. Вспомните, что меня сопровождают богиня удачи и бог войны!
Эти смелые слова стали предостережением для членов Совета пятисот. Старейшины приняли выступление Бонапарта благоприятно и, по-видимому, были ободрены его присутствием.
Поддержав старейшин, Бонапарт решает отправиться с речью к Совету пятисот. Он идет туда в сопровождении нескольких гренадеров и входит в залу, оставляя их у дверей. Едва он, подходя к решетке, проходит середину залы, яростные крики раздаются со всех сторон.
– Как! – кричат множество голосов. – Солдаты! Оружие! Чего от нас хотят?! Долой диктатора! Долой тирана!
Значительное число депутатов бросаются на середину залы, окружают генерала, обращаются к нему с прямыми вопросами.
– Как, – говорят ему, – вы для этого побеждали?! Все ваши лавры запачканы… Ваша слава обратилась в позор. Уважайте храм законов. Уходите! Уходите!
Бонапарта теснит толпа. Гренадеры, оставленные им у дверей, прибегают, расталкивают депутатов и буквально выносят своего генерала из залы. Говорят, что в свалке некоторые гренадеры были ранены кинжалами, направленными на генерала. Как бы то ни было, Бонапарту удается спастись. Говорят, он был довольно сильно смущен, что неудивительно, если вспомнить о кинжалах. Бонапарт садится на коня, отправляется к войскам и говорит им, что жизнь его была в опасности; его повсюду встречают криком «Да здравствует Бонапарт!».
В это время буря в собрании разражается, сильнее чем когда-либо, и направляется против Люсьена. Тот выказывает редкую твердость и мужество.
– Ваш брат – тиран! – говорят ему. – В течение одного дня он растерял всю свою славу!
Тщетно Люсьен пытается оправдать старшего брата:
– Вы не желали его выслушать. Он объяснил бы вам свое поведение, сообщил бы о своем поручении, ответил бы на вопросы, которые вы не перестаете задавать. Его заслуги давали ему по крайней мере право иметь возможность объясниться!
– Нет, нет, долой тирана! – кричат патриоты в ярости. – Объявить его вне закона!
Это страшное слово в свое время погубило Робеспьера; высказанное против Бонапарта, оно, быть может, поколебало бы войска и заставило бы их от него отречься. Люсьен мужественно противится предложению и требует, чтобы прежде его выслушали. В конце концов он сбрасывает с себя тогу и шляпу.
– Несчастные! – восклицает он. – Вы хотите, чтобы я объявил вне закона своего собственного брата!
Я отказываюсь от председательства и сам иду к решетке защищать обвиняемого!
Бонапарт становится невидимым свидетелем этой сцены. Он опасается за жизнь брата и посылает десять гренадеров вывести из залы и его. Гренадеры входят, видят Люсьена среди группы депутатов, хватают за руку и, говоря, что делают это по приказанию его брата, вытаскивают его из залы.
Луи-Адольф Тьер (1797–1877) – политик, премьер-министр во время Июльской монархии, первый президент Третьей республики, историк, писатель – полвека связывают историю Франции с этим именем. Автор фундаментальных исследований «История Французской революции» и «История Консульства и Империи». Эти исследования являются уникальными источниками, так как написаны «по горячим следам» и основаны на оригинальных архивных материалах, к которым Тьер имел доступ в силу своих высоких государственных должностей. Оба труда представляют собой очень подробную историю Французской революции и эпохи Наполеона I и по сей день цитируются и русскими и европейскими историками. В 2012 году в издательстве «Захаров» вышло «Консульство».
Луи-Адольф Тьер (1797–1877) – политик, премьер-министр во время Июльской монархии, первый президент Третьей республики, историк, писатель – полвека связывают историю Франции с этим именем. Автор фундаментальных исследований «История Французской революции» и «История Консульства и Империи». Эти исследования являются уникальными источниками, так как написаны «по горячим следам» и основаны на оригинальных архивных материалах, к которым Тьер имел доступ в силу своих высоких государственных должностей. Оба труда представляют собой очень подробную историю Французской революции и эпохи Наполеона 1 и по сей день цитируются и русскими и европейскими историками. В 2012 году в издательстве «Захаров» вышло «Консульство».
Говоря о своеобразии Эфиопии на Африканском континенте, историки часто повторяют эпитеты «единственная» и «последняя». К началу XX века Эфиопия была единственной и последней христианской страной в Африке, почти единственной (наряду с Либерией, находившейся фактически под протекторатом США, и Египтом, оккупированным Англией) и последней не колонизированной страной Африки; последней из африканских империй; единственной африканской страной (кроме арабских), сохранившей своеобразное национальное письмо, в том числе системы записи музыки, а также цифры; единственной в Африке страной господства крупного феодального землевладения и т. д. В чем причина такого яркого исторического своеобразия? Ученые в разных странах мира, с одной стороны, и национальная эфиопская интеллигенция — с другой, ищут ответа на этот вопрос, анализируя отдельные факты, периоды и всю систему эфиопской истории.
В книге рассматривается время, названное автором «длинным 1894-м годом» Российской империи. Этот период начинается с середины января 1894 г., когда из-за тяжелого заболевания Александр III не мог принимать министерские доклады и наследнику цесаревичу Николаю было поручено ознакомиться с ними, то есть впервые взяться за выполнение этой исключительно царской миссии. Завершается «длинный 1894-й» второй половиной января – началом февраля 1895 г. В те дни, после выступления Николая II 17 января в Зимнем дворце перед депутациями, четко определился неясный прежде его идеологический курс.
В книге рассказывается о менее известных сторонах вмешательства США во внутриполитическую жизнь Чили, в результате которого в 1973 году в этой стране был совершен военный переворот и чилийский народ оказался под властью фашистской диктатуры. Основное внимание сосредоточено на показе преступной роли ЦРУ в подготовке заговора американского империализма против правительства Народного единства. Для широкого круга читателей.
Книга является переизданием двухтомной монографии (т. I вышел в 1947 г., т. II — в 1961 г.), которая до сих остается единственным исследованием, охватывающим всю сложность исторической проблематики эпохи Возрождения в целом. Монография — классическое произведение не только советской, но и мировой марксистской историографии. Книга рассчитана на историков, филологов, искусствоведов, широкий круг читателей, интересующихся проблемами всеобщей истории.
В последние десятилетия существования Российской империи одним из самых болезненных общественных вопросов был вопрос о национальных правах. Многочисленное еврейское население России было юридически дискриминировано. В западных губерниях оно сталкивалось с национальными требованиями соседей — поляков, украинцев, литовцев и других, расселенных более компактно, чем евреи, этнических групп. В начале ХХ века росло образование и политическая активность евреев, они обладали осознанной национальной, религиозной и культурной идентичностью и требовали не только гражданского, но и национального равноправия.
Севастопольское восстание — вооружённое выступление матросов Черноморского флота и солдат Севастопольского гарнизона, рабочих порта и Морского завода, произошедшее во время первой русской революции с 11 (24) ноября по 15 (28) ноября 1905 года.