История философии - XX век - [46]

Что означает — становиться более и более индивидуальным? Кьеркегор, рожденный в 1815 году, был воспитан отцом, глубоко религиозным человеком, однако подверженным меланхолии и раздираемым чувством вины. И неудивительно, что, став студентом, Кьеркегор восстал против своего воспитания и ополчился против христианства, атмосфера которого казалась ему удушающей. На время он принял позицию циничного наблюдателя жизни, готового наслаждаться теми переживаниями, которые могут возникнуть, но всегда остающегося ироничным наблюдателем, фундаментально отчужденным. Однако в 1836 году, после размышлений о самоубийстве, он пережил моральное обращение, за которым в 1838 году последовало обращение религиозное. Но эти стадии имели для такого мыслителя, как Кьеркегор, значение, выходящее за пределы событий его личной жизни, и он универсализировал их как фазы или возможные уровни человеческой экзистенции. Здесь мы видим тесную связь между личным опытом и философскими размышлениями. Действительно, он обращает все в предмет своих размышлений, понимая при этом, что таким образом нельзя сформулировать систему. Однако его задачей было не создание философской теории, а привлечение внимания других к конкретным возможностям человеческого существования. Но если истина всегда означает моя истина, то я не могу достигнуть ее сидением у ног профессора. Я могу посещать лекции Гегеля и восхищаться его гениальностью и спекулятивной мощью. Однако, когда я покидаю аудиторию, я остаюсь тем же самым, что и прежде. И то, чему я научился, не является истиной, необходимой для моего существования.

Этап циничного наблюдения в жизни Кьеркегора был универсализирован им как эстетическая стадия. Однако под этим термином Кьеркегор понимает не просто жизнь художника или поклонника искусства. Он подразумевает скорее тех, чья жизнь лишена перспективы, которая должна быть обращена в сторону моральных стандартов и принципов. Он называет ее также стадией Дон Жуана, однако это означает гораздо больше, чем просто жизнь в чистой чувственности. Она обозначает позицию тех, кто ненавидит заданные линии и определенные формы, кто хочет попробовать все опыты, кто стремится к "ложной бесконечности". Эстетический человек отказывается признавать и выбирать самого себя; он отвергает все, что тянет его вниз и придает четкость и определенность его жизни. Он может быть сенсуалистом или ироническим наблюдателем; однако, если он отказывается исполнить самого себя, он принадлежит к эстетической стадии.

Над эстетической стадией расположена моральная, или этическая, стадия. Лишенный очертаний "индивидуализм" переходит в подчинение универсальному моральному закону. На этой стадии, воплощенной в Сократе, мы имеем господство универсального. Однако, хотя закон имеет абсолютное значение и хотя индивид приобретает определенность, этика сама по себе направлена на достижение счастья, без установления отношения к трансцендентному.

Третья стадия — религиозная, местоположение веры. Ее специфический характер заключается в том, что индивид не просто подчиняется безличному моральному закону, но вступает в непосредственное отношение к высшему Субъекту, к личному Абсолюту, Богу. Он осознает, что он есть конечный индивид, творение, и утверждает свое Я перед Богом, поэтому выбирает себя в глубочайшем смысле. Кьеркегор говорит так, как если бы, устанавливая свое отношения к Богу, человек трансцендировал универсальное. Он использует библейское описание готовности Авраама пожертвовать своим сыном Исааком. То, что собирался совершить Авраам, было несовместимо с универсальным моральным законом, однако в своей вере он познал, что абсолютное отношение индивида к Богу превосходит универсальное. Именно через утверждение в вере своего отношения к Богу человек становится индивидом в высшей возможной степени; поскольку отношение конечной личности к бесконечному и личному Абсолюту превосходит универсальное и сущностно обретается благодаря страстному желанию. В этой теории стадий мы в действительности имеем диалектику. Однако это экзистенциалистская диалектика. То есть стадии не непрерывны в том смысле, что разум может плавно переходить от одной к другой только при помощи мышления. Мышление, разумеется, вовлечено в этот процесс; но это такое мышление, в которое вовлечен весь человек, и переход от одной стадии к другой является результатом выбора. Стадии поэтому прерывны. Это не означает, что между ними нет связи. На эстетическом уровне человек никогда не приходит к интеграции своей личности; он не дает форму и определенность своей экзистенции, и в этом смысле у него нет Я. Из-за этой рассеянности личности возникает меланхолия, одна из форм отчаяния; и выход достигается скачком на этический уровень, на котором человек преодолевает рассеянность личности, характерную для эстетического уровня, подчинением себя универсальному. Но этический человек как таковой ничего не знает о грехе. Для Сократа моральное зло было результатом незнания; это был скорее интеллектуальный дефект, чем грех. И именно развитие сознания о грехе, с соответствующей формой отчаяния, подготавливает путь для перехода на третью стадию, местоположение веры. Поэтому нельзя сказать, что стадии не связаны между собой. В то же время, чтобы перейти с одной стадии на другую, необходимо отказаться от себя, рискнуть всем; а это нельзя сделать без выбора, который является неделимым актом и достигается не темпоральным процессом дискурсивной мысли, а "мгновенно". И поэтому Кьеркегор, не любящий все, что казалось ему минимизирующим элемент самозабвения и риска в переходе с одной стадии на другую и представляющим попытку свести экзистенциальную диалектику к чисто интеллектуальной диалектике, подчеркивал разрывность между разными стадиями. Это особенно очевидно в случае с переходом на третью стадию. Кьеркегор говорит не только, что доказательства Бытия Бога не могут быть обнаружены, но и что они были бы неуместны, и даже нежелательны, если бы их можно было обнаружить. Мы оставлены со скачком к вере, страстным обретением индивидом "объективной недостоверности". Истина, о которой идет речь, — это моя истина (истина есть "субъективность"), истина, которую я выбрал, которой я пожертвовал себя, ради которой я рискнул всем и которой я хочу жить. Она не имеет ничего общего с истиной, являющейся общественным достоянием и полученной логическим выводом.