История Фэндома (КЛФ - 12) - [17]

Беседовали мы с ней около часа. Из этой беседы я уяснил, что при "Технике-молодежи" существует клуб фантастов, условием приема в который является первая публикация.

Весной 79 года, приехав домой, собрались мы с друзьями и подумали, а почему в Москве есть КЛФ, а у нас - нет. И осенью 79, 18 ноября в Тирасполе образовался КЛФ, который существует до сих пор с перманентными всплесками и затуханиями. Hапример, в 80 году, когда в клубе было некоторое умирание, вдруг приходит письмо из Ростова-на-Дону. Hо не Миша Якубовский, а Пискунов прислал его. Этим он оказал гигантское влияние на клуб. Это был эффект разорвавшейся бомбы: не одни мы такие шарахнутые. Дальше пошли "Аэлиты" с 81 года и до сих пор вот уже одиннадцатый год, как я попал в фэндом.

Детские кумиры: Hосов - это в глубоком детстве. А дальше - "Пылающий остров" Казанцева, пусть на меня не обидится фэндом. А вот позже меня уже начало корежить от всех этих "Фаэтов" и "Льдов", которые все-таки "возвращались". В фундамент, по-моему, каждого человека в юном возрасте должны были лечь Уэллс, Беляев, немножко Ефремова. А дальше уже идет целенаправленно: Стругацкие. Я стал разбираться в фантастике и отфильтровывать дерьмо.

По вопросу качественного или количественного скачка волны переводной и советской фантастики.

Да, волна пошла. Я это могу назвать промышленным размножением печаток, ФЛП. В любых ФЛП негативными сторонами являются: подстрочник, плохой перевод и только за счет хорошего сюжета оно читалось и имело успех. Сейчас я не занимаюсь просто собиранием ФЛП, да и времени не хватает для этого. А первые печатки, которые я прочитал в 83 году, был Лен Картер "Великий еретик Олимара" и еще какая-то фэнтези, которые мне всучил Боря Завгородний. Это очень слабенькие вещи, если оценивать их с нынешних позиций. Hо даже и сейчас "Хроники Эмбера" Желязны вызывают различные оценки у фэнов. Я считаю, что это количественный скачек, вал. Ведь даже бывает, что подстрочники не вычищены, а просто внаглую печатают с ФЛП и продают. Т. е. идет погоня за деньгами. Хотя уже появляются издатели, которые жестко чистят западную фантастику, освобождая от этой шелухи. Со временем, думаю, это перерастет в хорошую качественную фантастику. Плохую просто перестанут брать.

По вопросу о положении советского фэндома на сегодняшний день.

В настоящий момент советский фэндом коммерциализируется. Все кинулись зарабатывать деньги. 90 процентов гвардии старых фэнов побросали свои работы и пытаются зарабатывать на любимом деле. Кому-то это удается в большей степени, кому-то в меньшей. Каждый по степени проворности отхватывает от общего пирога свой жирный кусочек. Я, например, всего два месяца, как говорит Высоцкий, "бросил свой завод, хоть, может быть, не вправе". А Чертков уже давно бросил. Результаты - в перспективе, а кушать хочется. У меня результаты тоже пока небольшие: я изменил зарплату количественно, но удовлетворения от этого нет, т. к. инфляция сожрала все труды.

Коммерция же в фантастике, я думаю, должна принести свои плоды. "Безденежные доны" все равно будут существовать, идеалисты - тоже, "халява, плиз" тоже будет. В 50-х годах в США тоже существовал, например, аналог нашему "халява, плиз", где на шару фэны путешествовали и селились, где попало. Hо это умерло в течение одного года, и здесь, я думаю, будет тоже самое.

Что сказать за сегодняшние мои вкусы в фантастике? Раньше, в школьную пору, услышав "Я не люблю фантастику", я готов был горло грызть и доказывать, что это неправильно, что человек многое теряет, если ее не любит. Вот Колобаев доказывает свою любовь к фантастике по-своему. Сейчас же я стал более терпимым.

Сейчас я больше тяготею к фэнтези. Так получилось, что раньше я читал "сайенс фикшн", а теперь во фэнтези. Hо в основе русского фольклора вещи меня не очень увлекают. А вот Толкиен - это моя слабость. "Хроники Эмбера" Желязны тоже. Хотя Азимовское "Основание" тоже очень нравится. Из советских - давняя любовь к Стругацким, здесь я, видимо, не оригинален. Кто им может прийти на смену? Этот вопрос скорее к Завгороднему, он с рукописями больше имеет дело. Будучи в Волгограде в 79 году, я услышал такую мысль, что Лукины имеют шанс прийти им на смену. Мое же твердое убеждение, что до уровня Стругацких не поднимется никто. Это уже отдельный мир, и стать вторыми Стругацкими невозможно. Да это и никому не нужно. Какие-то писатели могут заранее подойти вплотную, подняться выше, стать на уровень, как может быть Лукины, заняв свою экологическую нишу. А насколько это будет интересно, покажет время.

Я тут рассказывал уже норвежцам об организации "Аэлиты", откуда появился журнал "Уральский следопыт", как придумали этот приз и как его полтора месяца изготовляли, а потом запретили вручать Стругацким и сказали, что либо его получит Казанцев, либо никто. И за три дня перед конвентом редакция умудрилась добиться изготовления второго приза, чтобы вручить и Стругацким, и Казанцеву.

Сам я, конечно, грешил в молодости писанием фантастики. Сейчас это вызывает только смех и приятные воспоминания. Конечно, писали фантастику на пару с другом, писали не без влияния Стругацких. Выглядело это так: повесть была разбита на отдельные главы, каждая глава была законспектирована и дома ее каждый из нас писал. Потом это дело сводилось вместе и зачитывалось, чтобы проверить написанное на слух, придираясь к каждой фразе. Одна из повестей называлась "Медный всадник", другая названия не имела, а третья называлась как-то "Катастрофа на Венере", вроде бы. Что-то в стиле Палея ["В простор планетный" А. Палея - YZ]. Это был 7-8 класс, дикое графоманство. Да еще в армии я попытался написать поэму на фантастическую тему. Тогда я впервые в увольнении встретился с живым журналистом. По этому поводу было написано стихотворение. И вот, когда я стоял с карабином на вышке, было ужасно скучно, а писать - невозможно, я стал сочинять фантастическую поэму про звездолет, пожирающий пространство и время, который летит вперед через метеоритные дожди и т. д. Больше попыток не было, ибо я понял, что писать на уровне "Молодой гвардии" я могу, но не более. И это открытие остановило меня. Я решил, что от меня будет больше пользы, если я соберу клуб и ребят, и может быть, кто-то из них напишет что-нибудь толковое. В клубе была литературная секция. Пошло дикое графоманство, хотя одно произведение, как я считаю, было весьма интересным. Так же были у меня работы в плане критики и публицистики. В первые годы работы клуба я давал рецензии на книги, писал отзывы на присуждение "Аэлит" тому или иному писателю. Писал в городские газеты о клубе, обзорные статьи о фантастике. Печататься в газетах было тяжело, т. к. объем у них небольшой и давали они нам строк 50 в квартал. А что можно в этот объем втиснуть?