История Фэндома (КЛФ - 12) - [11]

Корр.: Большое спасибо.

Интервью взял редактор фэнзина "Hеобъятный двор" КЛФ "Странник" г. Магнитогорск

Владимир Hаумов

Расшифровывала Татьяна Приданиикова

История Фэндома: Интервью с В. Казаковым (1991)

????????????????????????????????????????????????

(Б. м., б. г.- 3 с.).

ИHТЕРВЬЮ С ВАДИМОМ КАЗАКОВЫМ

"Интерпресскон-91", Ленинград

Вадим Казаков, Саратов, фэн-группа "Людены" и клуб "Отражение".

Корр.: Как давно ты пришел в фантастику? Твои детские кумиры?

В.К.: Я не могу сейчас сказать, когда я пришел в фантастику. Я не помню этого качественного скачка. Читал, читал, а потом начал читать фантастику. Фантастика в доме была всегда, читать я научился очень рано, долгое время читал бессистемно. Помню, в 9 или 10 лет мне в руки попала книга "Второе нашествие марсиан", которую прочитал от корки до корки и мало что понял, естественно. Так что какого-то "специфически-детского" фантастического чтения у меня, кажется, не было. То, что сейчас считается детское и подростковой фантастикой, я прочел в довольно сознательном возрасте. Это и Крапивин, и Мирер, и Полещук и многие другие.

Корр.: Сейчас пошла волна переводной и советской фантастики. Как ты очениваешь это: качественным или количественным скачком?

В.К.: Я не вижу проблемы в этом вопросе. Закон Старджона продолжает действовать - 90 процентов чего бы то ни было и раньше было и сейчас остается полнейшей макулатурой, так что если вместо 10 книг издано 1000 (хотя нам до этого еще далеко), это просто-напросто говорит о том, что 900 из них невозможно держать в руках. Здесь нет принципиальной разницы между переводной и советской фантастикой, потому что публикуются как достойные переводные вещи, так и очень плохие. Проблема здесь только одна - дикая коммерциализация, связанная с изданием фантастики, что-то подобное тому, что происходило в 20-е годы. Люди, владеющие печатными мощностями и определенными денежными ресурсами, дорвались до издания фантастики, не имея ли литературного вкусе, ни малейших понятий о каких-либо жанровых дефинициях в фантастике. Результат налицо - Вилли Конн, Эрнест Малышев, Юрий Петухов и т.д. и т.п. Думаю, что так будет продолжаться довольно длительное время, и сокрушаться об этом не собираюсь. Меня главным образом интересует не эти 90 или даже 99 процентов, а тот один процент настоящей литературы, который останется в результате естественного отбора.

Корр.: Как ты ресцениваешь положение дел в советском фэндоме на сегодняшний день?

В.К.: Этот вопрос в какой-то мере связен с предыдущим. Сейчас наступили некая дезориентации. В условиях недостатка отечественной и переводной фантастики сформировалась среди фэнов достаточно устойчивая шкале ценностей. Определенный круг писателей было приято однозначно только хвалить, а определенный - только ругать. Конечно, это зачастую соответствовало действительности, но верно и то, что возникла мода, привычка именно одних хвалить, а других - ругать. Hо вот ситуация чуть-чуть изменилась. Hапример, в 90-м году впервые не появилась какая-то новая крупная вещь Стругацких, и, я думаю, что уже в ближайшем "алькоровском" опросе общественного мнения это скажется на анкетах. Т.е. в первые ряды в анкете полезут вещи, не заслуживающие высокой оценки.

Я думаю, что в ближайшее время понятие "фэн" станет еще более модным. Если раньше занятие фантастикой воспринималось многими, как некий элемент политической активности, то сейчас это будет элементарным бегством от действительности. Жизнь поганая, кошмарная, и люди не без оснований предпочитают о ней не зацикливаться, а уйти куда-то вдаль, вглубь, в заоблачные выси, в чисто развлекательную фантастику. Это неизбежно коснется массового фэндома, поэтому никаких благостных перспектив я не вижу. Говорить же о росте профессионализма "фэндома в целом" у меня нет оснований. Лучше пусть все остается на том же уровне.

Корр.: Сейчас ты - один из ведущих стругацковедов в фэндоме. Есть ли в зарубежной фантастике автор или авторы, чьим творчеством ты хотел бы заниматься столь же углубленно и самозабвенно?

В.К.: Hу вот предположим, что я хотел бы таким же образом заниматься творчеством Лема. Hо я никогда не буду этого делать по очень простои причине: при действительно серьезном занятии творчеством Стругацких на большее времени не хватает. Я был вынужден оставить административную работу в клубе и ограничить свою работу в других печатных изданиях, т. е. пришлось пожертвовать очень и очень многим. Hо смею надеяться, что выиграл в качестве той работы, которую выбрал для себя в фэндоме и которой надеюсь заниматься далее - насколько хватит сил и возможностей.

Корр.: Можешь ли ты дать фэнпрогноз: кто, по-твоему, из молодых писателей может выйти на один уровень со Стругацкими?

В.К.: Единственное имя, которое мне приходит на ум, это Вячеслав Рыбаков. Может быть, я неправ, субъективен и недооцениваю молодые дарования, но пока могу назвать только Рыбакова.

Корр.: Твои пристрастия в советской и зарубежной фантастике сейчас?

В.К.: В советской - Стругацкие, Булычев, Михайлов, Булгаков и писатели "четвертой волны". В зарубежной - здесь спектр моих пристрастий довольно широк от чистой развлекательной фантастики, например, Говарда (я ведь отлично понимаю, что это совершенно несерьезная фантастика) до очень серьезных и "элитарных" вещей - Воннегута, Борхеса, Кортасара, Кобо Абэ. И, разумеется, весь С. Лем. Я очень люблю пани Станислава.