История фашизма в Западной Европе - [28]
Особо отметим специальную публикацию итальянского исследователя Р. Де Феличе[99]. Он приводит, в частности, письмо префекта Милана Лузиньоли к министру внутренних дел от 16 мая 1921 г., в котором говорится: «Сообщаю, что местные банки постоянно субсидируют фашистские организации довольно значительными суммами. Однако подробнее этот вопрос не удалось выяснить, так как всем, что связано с этими суммами, ведают лично директора банков, не оставляя следов в официальных документах». Де Феличе удалось обнаружить следы подобных финансовых операций в каждом из районов Италии. Причем в результате его кропотливого исследования в Государственном архиве оказалось возможным составить, по документам местных фашистских организаций, таблицу, показывающую, кто и в каких размерах субсидировал фашизм в том или ином районе Италии[100]. Отметим лишь, что, согласно данным на конец 1921 г., по всей территории Италии фашизм финансировали на 71,8% промышленные и финансовые общества, на 8,5 — институты кредита и страхования, на 19,7% — частные лица.
Исключительно важные и интересные документы о финансировании фашистской газеты «Пополо д'Италиа» приводятся в книге В. Кастроново[101].
В условиях кризиса рабочего движения после сентября 1920 г. сопротивление трудящихся наступлению фашизма не было организовано в общенациональном масштабе. Наиболее распространенной формой антифашистского сопротивления были забастовки и демонстрации протеста. В ряде мест были созданы комитеты пролетарской защиты, в которых нашла выражение идея единого пролетарского фронта борьбы против фашизма. Отряды «народных смельчаков», в которые вступали все антифашисты, независимо от своей классовой и политической принадлежности, принято считать стихийно складывавшейся формой единого антифашистского фронта. Но единство не было достигнуто ни в общем антифашистском масштабе, ни в масштабе рабочего движения. Руководство социалистической партии придерживалось в то время в отношении фашизма тактики «пассивного сопротивления», отказываясь от организации вооруженной борьбы. А коммунисты, призывавшие к такой борьбе, занимали сектантские позиции. Эффективность их борьбы в значительной мере снижалась из-за попыток решить проблему антифашистского сопротивления исключительно на пути борьбы за диктатуру пролетариата. Позднее, в марте 1922 г., эта их линия была оформлена в принятых партией сектантских «Римских тезисах», осужденных затем на IV конгрессе Коминтерна с позиций борьбы за единый пролетарский фронт.
Между тем фашизм набирал силу, и к концу 1921 г. организованное им движение насчитывало уже свыше 300 тыс. человек. Тогда руководители движения посчитали необходимым создать свою политическую партию. Эта партия выступила с программой, стержневым пунктом которой была идея нации[102]. Фашисты доказывали, что не классы, а нация является господствующей формой социальной организации в современном мире. «Нация, — говорилось в фашистской программе, — это не просто сумма индивидов, живущих в определенное время и на определенной территории. Нация является организмом, содержащим в себе бесконечные ряды прошлых, настоящих и будущих поколений. Отдельный индивид в этой исторической перспективе является лишь преходящим моментом». Отсюда выводился категорический императив: все интересы личные (индивиды) и групповые (семья, корпорация, класс и т. д.) должны подчиняться высшим интересам нации. Отсюда и фашистская концепция государства: «Государство является юридическим воплощением нации. Политические институты эффективны лишь постольку, поскольку национальные ценности находят там свое выражение и защиту». Иными словами, если данное государство не отвечает «интересам нации», то «во имя этих интересов» оно может и должно быть заменено новым.
Во время правительственного кризиса в феврале 1922 г. фашисты устроили в ряде городов Италии демонстрации под лозунгами: «Да здравствует диктатура!», «Долой парламент!» Речь шла уже не о нападках на правящий либеральный класс, а об отрицании всей системы и идеологии демократии. Элементы этого отрицания были и раньше, но теперь — в 1922 г. — оно становится закопченным. «XIX век, — писал Муссолини, — был преисполнен лозунгом «все», этим боевым кличем демократии. Теперь настало время сказать «немногие» и «избранные»... Жизнь возвращается к индивиду... Тысячи признаков свидетельствуют, что нынешнее столетие является не продолжением минувшего, а его антитезой».
И, может быть, именно в то время со всей силой обнаружился политический просчет либералов как правящей партии. В своем отношении к фашизму они оказались в роли пресловутого мага, бессильного обуздать вызванные им силы. Антидемократический характер фашистского наступления становился теперь все очевиднее.
Но идея защиты демократии и широкого антифашистского единства практически отсутствовала в концепциях руководителей итальянского рабочего движения. Это было одной из важных причин малоэффективности Союза труда — координационного центра профсоюзной борьбы пролетариата, созданного в феврале 1922 г. Это же было одной из причин неудачи всеобщей антифашистской забастовки, объявленной в августе 1922 г. Целью забастовки было помешать созданию более правого правительства. Но вряд ли можно было ожидать жертвенности и самоотверженности рабочих в борьбе за «более хорошее» буржуазное правительство, после того как в течение многих лет их убеждали в том, что все буржуазные правительства являются «плохими». Со своей стороны, коммунисты мыслили борьбу против фашизма в классических категориях революционной борьбы пролетариата против буржуазии, что значило заведомо сужать фронт антифашистского сопротивления. В этот момент, как никогда раньше, сказалось отсутствие подлинно творческой идеи борьбы пролетариата против фашизма — идеи, способной сплотить его с самыми широкими слоями населения
