История фашизма в Западной Европе - [274]
Несмотря на наличие в тех или иных странах благоприятных предпосылок для генезиса фашизма, было бы совершенно неверно усматривать в приходе фашистов к власти какую-то историческую предопределенность. Установление фашистских режимов происходило в процессе напряженной, многоплановой борьбы, в которой переплетались классовые и внутриклассовые противоречия. Ее исход зависел от мощи и сплоченности антифашистского лагеря, от соотношения сил между различными фракциями господствующих классов, от их политического опыта и тактического искусства.
Непреодолимым препятствием па пути фашизма к власти является единство рабочего класса.
Для определения специфики фашизма по сравнению с другими формами классового господства буржуазии недостаточно учета его социально-политической функции. Функция любой формы господства буржуазии — сохранение и упрочение капиталистического общественного устройства. Существо фашизма раскрывается в террористических методах отстаивания классового господства буржуазии, в форме организации государственной власти, резко отличающейся от буржуазно-демократических порядков.
Бешеный антикоммунизм и патологический антимарксизм, отрицание любой формы демократии, оголтелый национализм, достигающий кульминации в расизме, обширные империалистические притязания, культ государства и «вождей», антигуманизм, разнузданная социальная демагогия, умение мобилизовать массовый базис — все эти свойства фашизма с разной степенью интенсивности обнаруживаются у всех фашистских движений и режимов. Многие из перечисленных признаков присущи и «традиционным» формам реакции, однако у фашизма они настолько гипертрофированы, что обретают новое качество.
Своеобразным синтезом фашистской теории и практики является перманентный и тотальный террор. Масштабы его могут колебаться в различных фашистских режимах, но он является их важной и неотъемлемой отличительной чертой, в которой как бы фокусируются все остальные свойства фашистского феномена.
Для практического осуществления перманентного и тотального террора потребовалось создать специфический аппарат насилия. Им явилась неограниченная диктатура, стремившаяся поставить под контроль все гражданское общество.
Подобный характер фашистских режимов усиливал относительную самостоятельность государственной власти. В отличие от парламентарных порядков она не зависит от колебаний избирательной конъюнктуры. В то же время мобилизованный фашистами массовый базис обеспечивал государству значительную свободу рук во взаимоотношениях с представителями господствующих классов. У него не было необходимости постоянно балансировать между различными их фракциями, чтобы учесть самые разнообразные интересы. Поэтому фашистская система могла последовательнее проводить политический курс в соответствии с притязаниями наиболее могущественных и реакционных группировок монополистического капитала. Именно от них в первую очередь зависели пределы, в которых могла проявляться «свобода воли» фашистских главарей.
Из этого вытекала также специфика фашистских методов государственно-монополистического регулирования, отличавшаяся значительным разнообразием в зависимости от уровня экономического развития отдельных стран, мощи и организованности монополий, масштабов империалистических притязаний государств. Государственное вмешательство осуществлялось прежде всего в интересах тех монополистических группировок, которые теснее всего срослись с режимом.
Особенности фашистского государственно-монополистического регулирования с наибольшей выразительностью обнаружились в политике германского нацизма. Главной целью нацистского государственного вмешательства было создание военно-экономического потенциала, необходимого для агрессии. Ее подготовке и проведению были подчинены все прочие составные части комплекса государственно-монополистического регулирования: социальная политика, структурные изменения в экономике и т. д. С помощью глобальной завоевательной программы нацисты рассчитывали разрешить все социальные и экономические противоречия, присущие капитализму.
Фашистские методы государственно-монополистического регулирования в исторической перспективе давали краткосрочный эффект, тогда как буржуазно-демократические имели долгосрочный стратегический прицел. Они соответствовали либерально-реформистскому типу политики, а фашизм можно охарактеризовать как экстремистский вариант консервативной политики. Каждой из этих альтернатив соответствовала и особая форма политической надстройки.
По мере развития государственно-монополистического капитализма возрастала относительная самостоятельность фашистского аппарата власти. Это создавало в глазах довольно широких слоев населения иллюзию «надклассовости» данной системы господства и позволяло главарям фашистских режимов эффективнее выполнять функцию защиты интересов самых реакционных группировок монополистического капитала.
Ее осуществление сопровождалось определенными трениями и противоречиями между аппаратом власти и представителями монополий. В основе междоусобных стычек лежали причины преимущественно тактического свойства. Процесс развертывания военно-промышленного потенциала приводил к выдвижению на первый план то одних, то других монополистических групп в зависимости от важности их продукции с точки зрения военных нужд. Монополистические группы и отдельные магнаты вели борьбу за более влиятельные позиции в государственном аппарате, за государственные заказы, сырьевые ресурсы, за бóльшую долю награбленной фашистами добычи. Эта борьба в свою очередь переплеталась с распрями фашистских клик и иерархов.
Третий том «Истории Италии» доводит события итальянской жизни до наших дней. В томе рассказывается об основных этапах и проблемах борьбы итальянского народа против фашизма. Значительное место уделяется истории Италии после второй мировой войны.
«Важнейшая задача моей жизни — вернуть испанцам гордость быть испанцами», — такова была жизненная установка испанского генерала Франсиско Франко. Этот человек, прожив без малого 83 года, около 40 лет обладал реальной возможностью оказывать воздействие на жизнь и судьбы соотечественников. Так каким же он был, последний диктатор в Западной Европе? Его называют «человеком 98 года», года поражения в войне с США, когда Испания, утратив Кубу, Филиппины и Пуэрто-Рико, стала второстепенной державой, человеком, который был убежден, что для того, чтобы «Испания без пульса» возродилась к жизни, ей надо обрести веру в себя.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.