История фашизма в Западной Европе - [252]
Важную роль играл психологический фактор: «Будучи сами выходцами из мелкой буржуазии, Гитлер, Геббельс и их пропагандисты превосходно знали психологию этой категории немецкого населения»[1501]. С социально-психологической точки зрения рассматривает проблему социального базиса фашизма Б. Р. Лопухов. Он раскрывает мотивы поведения категорий населения, попавших под влияние фашистов. Фашисты спекулировали на пресловутых «общих национальных интересах», которые будто бы стоят над классовыми различиями; на деле идея «общих национальных интересов», как убедительно показывает советский историк, «была оружием совершенно сознательной борьбы за классовые интересы буржуазии против пролетариата»[1502]. Особенно падкими на националистическую демагогию были средние слои. Марксистская историческая наука, отнюдь не отрицая значительной роли средних слоев в становлении фашистских движений и режимов, не видит оснований для того, чтобы считать фашизм «среднеклассовым феноменом». При такой трактовке не только игнорируется политическая функция фашизма, но и упрощается вопрос о его социальной базе. Ведь остаются в тени различные группировки буржуазного общества, существенным образом влиявшие на характер фашизма: аристократы, военщина, немонополизированная средняя и крупная буржуазия, городской люмпен-пролетариат и прежде всего могущественные фракции монополистической буржуазии.
Путь нацизма к власти всесторонне исследован в монографии Л. И. Гинцберга[1503]. Для понимания сущности фашизма особенно важен тщательный разбор взаимоотношений между нацистами и господствующими классами, прежде всего — представителями монополистических кругов, желавших лишить рабочих их социальных завоеваний и добиться реванша за проигранную войну. Зловещий смысл политической игры верхов, завершившейся передачей власти Гитлеру, становится еще очевиднее благодаря тому, что она рассматривается на фоне массовой антифашистской борьбы, которую возглавляли германские коммунисты. Именно такой двухплановый анализ позволил Л. И. Гинцбергу воссоздать процесс во всей полноте.
Сложная политическая игра, закулисные маневры и интриги, предшествовавшие приходу нацистов к власти, предстают не как столкновение личных амбиций и честолюбивых притязаний (в чем пытаются уверить читателей многие буржуазные авторы), а как борьба различных групп господствующих классов. Из тщательного анализа противоречивых тенденций германской политической жизни отнюдь не следует, что установление нацистской диктатуры было исторически предопределено. Тем более велика ответственность перед историей тех реакционных сил, которые открыли нацистам путь к власти.
Для выявления специфических черт той формы господства монополистического капитала, которая сложилась в гитлеровском третьем рейхе, особенно много сделали немецкие историки-марксисты. Общими вопросами эволюции государственно-монополистического капитализма в Германии продолжал плодотворно заниматься Ю. Кучинский[1504]. Разбирая структуру государственно-монополистического капитализма, Кучинский выделяет в качестве основных ее элементов Две группировки, каждая из которых имеет свои особые интересы и коммуникации с государственным аппаратом. Одна из них представлена главным образом традиционными отраслями — угольной и металлургической промышленностью, а другая — новыми — химией и электротехникой. От монополистических и финансовых групп прошлого новые объединения отличаются своим изначальным государственно-монополистическим характером. При нацистской диктатуре они прямо срастаются с теми или иными элементами государственного и партийного аппарата; благодаря этому усиливается их воздействие на формирование внутриполитического и внешнеполитического курса. Позиции этих группировок не являлись чем-то раз и навсегда данным. Те самые химические и электротехнические монополии, которые первоначально отставали по темпам нацификации от сталелитейных и угольных концернов, после 1933 г. выходят на авансцену экономической жизни гитлеровской Германии. Их представители заняли ключевые посты в государственно-монополистическом механизме «третьего рейха». Все это подтверждает тактический характер противоречий и принципиальную общность монополистических групп.
Большая группа историков ГДР (Д. Айхгольц, В. Шуман, В. Блейер, К. Госвайлер, К. Дробиш, Э. Чихон, И. Шмельцер и др.) успешно исследует экономическую структуру гитлеровского режима, взаимоотношения нацистов с монополистическим капиталом[1505]. Для всех этих исследований, независимо от того, идет ли речь о монографиях или о статьях в научной периодике, характерна чрезвычайная насыщенность документальными материалами. Широко используются архивные фонды ГДР, ПНР, некоторым авторам удается привлечь материалы из хранилищ ФРГ.
Сотрудничество между нацистами и монополистическим капиталом в процессе установления гитлеровской диктатуры освещено в книге Э. Чихона, весьма дифференцированно оценивающего позиции различных монополистических групп и отдельных магнатов. Так, химические и другие фирмы, заинтересованные в экспортных операциях, в течение ряда лет относились к нацистам сдержаннее, чем магнаты угольной и сталелитейной промышленности, чьи надежды целиком были связаны с обещанной нацистами быстрой милитаризацией и автаркией. Прослеживается также дифференциация внутри первой группы, где имелось влиятельное пронацистское крыло
