История фашизма в Западной Европе - [243]

Уже на IV конгрессе Коминтерна фашизм стал объектом самого пристального внимания. О том, какое значение придавал Коминтерн изучению фашизма, свидетельствует, в частности, письмо ИККИ от 16 марта 1923 г.: «Во всех странах должен тщательным образом собираться весь материал о фашизме, о так называемом национал-социализме... Реакционное движение, которое сумело привлечь на свою сторону часть, хотя бы и незначительную, рабочего класса, заслуживает с нашей стороны тщательного внимания. Мы, коммунисты, должны прежде всего знать это движение до мельчайших подробностей: его программу, его литературу, внутренние течения, личности, организационные формы, источники денежных средств, степень поддержки со стороны правительства, отношение к этому движению со стороны крестьянства, величину вооруженных сил и т. д. и т. д.»[1419] Вопрос о фашизме занимал видное место на III расширенном пленуме ИККИ 12—23 июня 1923 г. Марксистские авторы, приступившие в начале 20-х годов к исследованию фашизма, могли, таким образом, опереться и на первые результаты специального анализа этого явления, достигнутые Коминтерном.

Конечно, марксистско-ленинская концепция фашизма сложилась не сразу. Ведь сам объект изучения находился в состоянии эволюции. Фашистский режим в Италии окончательно оформился только к концу 20-х годов. Еще труднее было судить о фашистских движениях в других странах. Антикапиталистическая демагогия, пропаганда корпоративизма, непрямолинейная связь между социальным базисом и политической практикой — все это маскировало истинный характер фашизма. Неудивительно, что при анализе фашизма порой допускались поспешные, недостаточно обоснованные суждения о тех или иных его аспектах. Поскольку изучение фашизма было неразрывно связано с политической борьбой, на представлениях о нем сказывались ошибочные тактические установки, впоследствии пересмотренные и отброшенные коммунистическим движением.

Но самое главное заключалось в том, что коммунисты сумели быстро распознать классовую сущность фашизма, дать ему принципиально верную оценку, которая затем углублялась и уточнялась. Опора на строго научные положения марксизма-ленинизма служила надежной гарантией успешного преодоления серьезных трудностей, неизбежно возникающих при анализе всякого нового исторического явления, а тем более такого сложного и многопланового, как фашизм. В отличие от буржуазных историков и публицистов, поглощенных изучением поверхностных проявлений фашизма, исследователи-марксисты сосредоточили свои усилия на изучении места и функции фашизма в буржуазном обществе, характера отношений между фашистами и массой, фашистами и господствующими классами, прежде всего монополистическим капиталом.

Если большинству буржуазных историков и публицистов фашизм в 20-х годах казался уникальным, чисто итальянским феноменом, то, с точки зрения марксистов, его следовало изучить в международном масштабе, как следствие общего кризиса капитализма, как одну из попыток противодействия буржуазии мировому революционному процессу. «Мы все едины в том, что фашизм — это международное явление»[1420], — отмечала К. Цеткин, В 1923 г. в Советском Союзе был издан под редакцией Н. Я. Мещерякова сборник статей, озаглавленный «Мировой фашизм». Фашизм, говорилось в этой книге, есть попытка предотвратить надвигающуюся на буржуазный мир пролетарскую революцию. Фашизм есть реакция буржуазии против этой опасности»[1421]. Мировой характер революционного процесса обусловил и международный характер фашистской реакции. Это обстоятельство подчеркивали также авторы первых работ об итальянском фашизме. Д. А. Антонов писал в 1923 г., что «фашистское движение выходит из рамок внутренней итальянской политики, приобретая значение наиболее действительного средства в борьбе мировой буржуазии с рабочим классом»[1422]. «Фашизм — не специфически итальянское явление, он имеет в высшей степени актуальное значение и в международном масштабе»[1423], — таково мнение референта Исполкома Коминтерна по итальянским делам, венгерского коммуниста Д. Шаша, опубликовавшего свою первую книгу о фашизме под псевдонимом Дж. Аквила. «Коммунистические противники фашизма, — признает современный западногерманский буржуазный историк В. Шидер, — раньше всех других распознали его всеобщий характер, не привязанный к стране, где он возник. Коммунистическая интерпретация имела историческую заслугу, заложив тем самым основу для более поздней общей теории фашизма»[1424].

К пониманию сущности фашизма марксисты шли, вскрывая в первую очередь его социально-экономические и политические предпосылки. Исходя из шестилетней практики муссолиниевского режима, П. Тольятти писал, что «последовательно реакционный характер фашизма является раньше всего и главным образом проявлением экономической необходимости и процесса, коренящегося в области производственных отношений»[1425].

Общий кризис капиталистической системы создает и политические предпосылки фашизма, так как оказываются неэффективными прежние формы организации государственной власти и традиционные тактические методы господствующих классов. «Буржуазия, — по словам К. Цеткин, — больше не может быть уверена в надежности обычных средств власти своего государства». Она не может более полагаться на проповедь гражданского мира, на усыпляющее воздействие реформистской пропаганды и практики