История Эша - [2]

— Да, сэр, — отвечаю я.

— Мадам Кюрьо хочет тебя видеть.

Выражение лица мисс Флорет становится кислым, как забродившее молоко, но никто не может возражать вызовам Мадам. Хотя я могу догадаться, почему она хочет меня видеть, и это заставляет мой желудок сжаться.

— Прошу прощения, — говорю я мисс Флорет. Я дарю девушке Дома, как я надеюсь, одобрительную улыбку и следую за Биллингсом в коридор.

— Мне очень жаль забирать вас с демонстрации, — говорит Биллингс. Бьюсь об заклад, он хочет быть на моем месте. Биллингс печально известен за свою похотливость, особенно с Девушками Дома.

— Даже не думайте, — говорю я. — Мы не должны заставлять Мадам ждать.

Правило Дома № 1: Никогда не заставляйте Мадам ждать.

* * *

Ее офис находится в другом здании.

Яркие солнечные октябрьские лучи сияют сквозь деревья и сверкают на поверхности пруда, когда мы проходим мимо. Посреди дорожек гравия разбросаны здания из красного кирпича, некоторые с плющом, ползущим по стенам, другие с каменными ступенями, ведущими к полированным дубовым дверям. Можно практически представить, что это всего лишь простая школа-интернат для мальчиков. Но ее внутренности прогнили.

Офис Мадам находится в здании, наиболее близком к входным золотым воротам компаньонского дома. Дверь здесь бледно-зеленая с венком осенних листьев на ней — кольцо бордового, оранжевого и тусклого желтого. Биллингс стучит, и дворецкий мадам, Старый Уайт, открывает.

— Мистер Локвуд, как было приказано, — говорит Биллингс с презрением. Биллингс уже давно завидует роли Старого Уайта в доме Мадам. Ему не нравится, что изо всех людей Мадам с огромным доверием полагается на простого слугу. Наверное, это единственное качество Мадам, которое мне нравится.

Старый Уайт едва смотрит на Биллингса.

— Вам сюда, молодой человек, — говорит он, и я могу оставить Биллингса позади и пройти по коридору с зеленой ковровой дорожкой к кабинету Мадам. Уж лучше идти по этому коридору. Когда Старый Уайт поднимает вас наверх, ну… это встреча совершенно другого сорта.

Никто не знает истинного имени Старого Уайта. Он старый и белый, с морщинистыми руками, ярко-голубыми глазами и широкой, теплой улыбкой, которую он редко использует. Его голова выбрита, и он всегда носит один и тот же выполненный в строгом стиле двубортный костюм. Он стучит в дверь офиса Мадам.

— Войдите, — говорит она изнутри. Голос Мадам умеет быть одновременно сладким и острым.

— Эш Локвуд, — говорит Старый Уайт, вводя меня внутрь.

— Спасибо, Уайт, — отвечает Мадам. — На этом всё.

Мадам, должно быть, уже за 50, хотя у нее были процедуры, чтобы ее реальный возраст невозможно было угадать — подтяжка здесь, подкладка там. Она всегда носит плотно облегающие платья, которые подчеркивают ее пышную грудь, а волосы и макияж безупречны. Сегодня на ней синий бархат и колье из бриллиантов. Одно только ожерелье стоило, по крайней мере, моей годовой зарплаты. Я всегда задавался вопросом, не начинала ли Мадам с работы в публичных домах Ряда, захудалой улицы, полной обычных проституток, наркоманов и воров. И теперь она делает всё возможное, чтобы стереть эту часть своей жизни.

Я не могу винить ее. Если бы я мог стереть эту часть своей жизни, я бы сделал это в одно мгновение.

— Присаживайся, — говорит она, указывая на один из двух стульев с твердой спинкой перед своим столом.

В офисе приятно пахнет кожей и кофе. Единственное огромное окно выходит на золотые ворота. На её столе из красного дерева лежит перьевая ручка, промокательная бумага, стоит маленькая лампа с декоративными кисточками на абажуре и стопка файлов. Она открывает один из них, когда я присаживаюсь.

— Вы сегодня выглядите прелестно, — говорю я. — Этот цвет хорошо сочетается с вашей кожей.

Она отмахивается от комплиментов.

— Я очень надеюсь, мисс Флорет не вывело из себя то, что ей пришлось отпустить тебя со своего урока, — говорит она. Её пристальный взгляд прожигает меня в поисках какой-либо реакции — она знает, что я ненавижу этот класс. Я тепло улыбаюсь.

Правило дома № 2: Никогда не показывай свои настоящие чувства.

— Я уверен, она оправится, — говорю я. — Ведь будут следующие уроки, которые я смогу посетить.

— Не так скоро, — говорит мадам, переходя к делу. Она морщит губы, покрашенные в глубокий красный цвет, и берет маленькую карточку из стопки рядом с перьевой ручкой. Это карточка для комментариев. Каждая королевская женщина заполняет одну из них после того, как компаньон прекращает ей служить, чтобы мадам увидела, что нам нужно улучшить.

— Леди Ивы была весьма впечатлена вами, — говорит она. — Круглые пятерки по всем параметрам. — На карточках есть вопросы с рейтингом от одного до пяти, один значит «ужасно», а пять — «отлично». Затем в конце они могут добавить личные комментарии.

— Она слишком любезна, — говорю я. Леди Ивы была не так плоха, как некоторые — она предпочитала, чтобы наши занятия любовью были нежными и традиционными — но ей не было равных в нытье по поводу статуса своего дома в Жемчужине, и у нее был хронический неприятный запах изо рта.

Мадам издает смех.

— Да, я уверена, что доброта была первой вещью на её уме, когда она это заполняла. — Она бросает карту в сторону и берет лист бумаги из папки. — У тебя есть новый клиент. Весьма впечатляющий новый клиент. С которым мы не имели удовольствия совершать сделку в этом доме ещё с моих времен.