История эллинизма - [514]

Итак, поражение Антиоха следует отнести к 235 году. [20] Он, без сомнения, вел свою войну большею частью с помощью наемных галатов. Продолжая воевать против галатов, пергамский царь все более и более расширял свои владения, а братья в го же время вели эту ужасную борьбу "на взаимную пагубу". [21] Антиох всеми силами напал, хотя не довольно быстро, на Сирию, с тем, чтобы в связи с Стратоникой воспользоваться отсутствием брата; однако на его стороне были Каппадокия, Армения; даже после поражения для него открыто было сообщение с внутренним краем Малой Азии, а из Каппадокии он всегда мог привлечь для дальнейшей борьбы новые орды галатов. Не подлежит сомнению, что Египет, хотя на первых порах лишь тайком, поддерживал его субсидиями; Лагид был слишком заинтересован тем, чтобы сирийский царь вследствие новых утрат на западе лишился тех выгод, какими он пользовался благодаря обеспеченному владычеству над Мидией, Персией и устьями Евфрата. Когда Антиох оказался в затруднительном положении, то, несмотря на не истекший еще срок десятилетнего перемирия, Египет открыто вмешался в борьбу.

И действительно, Антиох даже после своего удачного нападения не был в состоянии поддержать кампанию. Мы узнаем, что "вновь побежденный, он изнемог от многодневного бегства и прибыл, наконец, к своему тестю, царю Каппадокии, Ариамену, сначала дружелюбно принявшему его; потом Антиох, узнав о смышляемых против него - кознях, бежал далее". [22] Войско Селевка преследовало его; испугавшись приближения победителя, каппадокийский царь хотел, вероятно, изменою искупить участие, какое он до сих пор принимал в предприятии своего зятя. Селевк погнался за беглецом. По словам вышеупомянутого хронографа, Антиох, опасаясь измены галлов, бежал в Магнезию "к своему врагу Птолемею", чей гарнизон находился в этом городе, как говорит Юсгин. [23] Эфес как средоточие владычества Лагидов на этом берегу находился довольно близко, так что оттуда скоро могло подоспеть подкрепление. Это преследование вплоть до Магнезии было, вероятно, со стороны Египта признано нарушением египетских владений, а следовательно также и мира; Лагид воспользовался этим предлогом, якобы с целью вступиться за Антиоха, но на самом деле с тем, чтобы вновь проникнуть в Сирию, - а Селевкия при устье Оронта была все еще во власти Лагидов. [24]

Судя по нашему изложению, видно, что в этот момент борьбы каждый из воюющих царей помышлял лишь о том, как бы мирным путем предупредить дальнейшую опасность. Когда Египет, владея все еще Селевкией, вмешался в дело и стал угрожать только что покоренной Антиохии, то Селевку не было охоты подвергаться более превратностям войны; Птолемей опасался, как бы помимо мелких приморских областей против него не вооружился столь быстро усилившийся пергамский царь; Антиох же, после понесенных им громадных утрат, удовольствовался тем, что мог получить по крайней мере опять Лидию. Судя по совершившимся впоследствии событиям, не подлежит сомнению, что прежнее десятилетнее перемирие между Сирией и Египтом перешло окончательно в мир; и весьма вероятно, что он был заключен именно в это время. [25] Приморская Селевкия осталась, конечно, во власти египтян; Селевк, как кажется, был вознагражден за то известными уступками на северной границе Сирии; Аршам армянский по крайней мере обязан был платить ему дань. [26] Неизвестно, понесла ли какую-нибудь утрату Каппадокия, и вообще вся разверстка владений в Малой Азии была в высшей степени сбивчива. Достоверно только то, что Лидия предоставлена была Антиоху Гиераксу. [27]

Египет недаром поддержал такой выгодный мир; всегда готовый, впрочем, взяться за оружие Лагид, жаждя покоя, стал теперь все более и более склоняться к миру; [28] он, как видно, поддерживал впоследствии дружеские сношения с царем Антиохии; Птолемей даже отправил туда весьма уважаемый священный образ Изиды. Сам Селевк, как кажется, ревностно воспользовался мирным временем; в Антиохии он настроил совершенно новый квартал по берегу реки, и ему, вероятно, следует приписать водворение в нем этолян, эвбейцев, критян, что после событий, совершившихся по возвращении царя с востока, оказалось весьма целесообразным. [29]

Антиох Гиеракс, напротив того, по своему пылкому и честолюбивому нраву не мог надолго вынести мирное состояние, на пособие со стороны Египта он, конечно, не рассчитывал уже более; наученные опытом Каппадокия и понтийский царь отнюдь не желали вновь вступить с ним в связь; а пергамский царь, с расширившеюся областью которого граничило владение Антиоха на севере, был хотя и близким его родственником, но все-таки его противником не по одним только политическим интересам. Вследствие этого Антиох заключил союз с Зиелою Вифинским и женился на его дочери; [30] он имел, вероятно, в виду вместе с ним напасть на Атталa; галаты готовы были принять участие в этой борьбе, тем более что им предстояло еще отомстить пергамскому царю. Тут господствует совершенный мрак. Мы знаем, что галатские вожди собрались в гости к Зиеле и стали пить круговую чашу; однако царь, казалось, замыслил предать их; они бросились на Зиелу и убили его.