История джаза: основные стили и выдающиеся исполнители - [9]
В конце XIX в. Новый Орлеан познакомился с двумя новыми музыкальными жанрами, без которых джаза просто бы не было. Это были рэгтайм и блюз. Рэгтайм, включающий фольклорные африканские и европейские музыкальные элементы, был первым фортепианным жанром афроамериканской музыки, воплотившейся в концертную форму, с которого и начинается история джаза. Его исполняли пианисты в городах Среднего Запада Америки приблизительно с 1870-х гг., где проживало большинство творцов этой музыки. Широкое распространение рэгтайм получил в городах Канзас-Сити, Чикаго, Буффало, Нью-Йорке, Омаху и, конечно, в Новом Орлеане. Музыка рэгтайма объединяла все, что было раньше:
— спиричуэл;
— танец плантаций — кейкуок (эволюция этого танца завершилась популярными впоследствии тустепом и фокстротом);
— песни менестрелей;
— европейские народные напевы;
— военные марши.
Трансформированной музыкой кадрилей, гавотов, вальсов, полек управлял свежий, настойчивый, синкопированный, «рваный ритм». Происхождение слова рэгтайм до сих пор неясно; возможно, оно происходит от англ. ragged time «разорванное время». Фактически почти вся синкопированная музыка XIX — начала XX в. до появления термина джаз именовалась рэгтаймом.
Следующие двадцать пять лет рэгтайм, распространенный по всей Америке, будет самой популярной музыкой, имевшей в каждой местности свою специфическую окраску, свои региональные стили. Исполнители этой бойкой, напористой и бесшабашной музыки познакомили с ней всю страну. Молодежь обожала танцы под рэгтайм, однако старшее поколение такой стиль музыки не жаловало. Пуритане, излишне строгие в правилах поведения, сравнивали увлечение рэгтаймом с очередной стадией разложения общества. Ответ дало само время. Примерно к 1917 г. рэгтайм стал угасать, не выдержав своей собственной популярности, в том числе из-за сложности самой музыки и трудности ее исполнения: без хорошей музыкальной подготовки рэгтайм не сыграть. Исполняемый в конце XIX — начале XX в. афроамериканскими брасс-бэндами и рэгтайм-данс-бэндами рэгтайм впоследствии нашел себе достойное место в оркестровом джазе, а название служило музыкальной характеристикой таких оркестров, например: «Buddy Bolden’s Ragtime Band».
Одним из самых ярких представителей рэгтайма был негритянский пианист и композитор Скотт Джоплин (1868—1917). Он сочинил около шестисот рэгтаймов, среди которых самые известные — «Maple Leaf Rag», «The Entertainer», «Original Rags», опубликованные в 1899 г. издательством Джона Старка. Расцвет рэгтайма пришелся на 1890—1910-е гг. Распространению этой музыки способствовали, кроме живого исполнения и печатных изданий рэгтайма, используемые в механических фортепиано картонные перфорированные цилиндры — плейер-роллс (англ. player rolls). До нас дошли бесценные свидетельства музыки того периода. В середине XX в. цилиндры были отреставрированы, а зафиксированные на них рэгтаймы были переписаны на долгоиграющие виниловые пластинки, так что музыку Джоплина можно послушать и сегодня. В Европе с рэгтаймом публика познакомилась в начале XX в. благодаря духовым оркестрам. Позднее рэгтайм нашел отражение даже в творчестве композиторов академической музыки — К. Дебюси, И. Стравинского, П. Хиндемита, Д. Мийо и др.
В конце XIX в. новоорлеанцы впервые услышали блюз. В Новый Орлеан из сельской местности неиссякаемым потоком хлынули беженцы, бывшие рабы с плантаций. Они бежали из дельты реки Миссисипи от судов Линча, Ку-клукс-клана и тяжкого труда на хлопковых и тростниковых плантациях. Блюз был частью их багажа, музыкальным выражением особого миропонимания, связанного с проявлением самосознания негров, их свободолюбия и протеста против социальной несправедливости. Чернокожие американцы уже с конца 1860-х гг. в своем творчестве желали освободиться от пут эстетики менестрелей, в шоу которых афроамериканцы представали перед зрителями людьми, наделенными отрицательными человеческими качествами. В результате этого своеобразного музыкального протеста-поиска возникла народная светская форма пения, очень гибкая, пластичная, податливая и простая — блюз. Корни блюза залегают глубоко в негритянском фольклоре. Слово блюз происходит от англ. blue devils «тоскливые дьяволы», а в переносном смысле — «когда на душе кошки скребут». Чтобы блеснуть в блюзе, недостаточно лишь техники исполнения, нужно подкрепить технику настроением, чувством. Блюз был светской музыкой афроамериканцев, но его можно считать «нечестивым братом» духовной музыки христианской церкви. Он строился на тех же приемах антифона (вопросах проповедника и ответах паствы). Но если в церковной музыке человек обращался к Богу, то в блюзе отчаявшийся человек обращался к угнетателю на земле. Исполнитель блюза как будто изгоняет из себя печаль-тоску. Стихи блюза, отражающие какой-то жизненный конфликт, могут быть трагичными, реалистичными и обличающими, но музыка в блюзе всегда очищающая. Блюз является наиболее самобытным явлением негритянской музыкальной культуры.
В Новом Орлеане чернокожие музыканты переложили мелодии блюзов на духовые инструменты, которые встречались в магазинчиках и лавках старьевщиков на каждом шагу. Трубы, корнеты, тромбоны остались еще от духовых оркестров со времен Гражданской войны Севера и Юга. Раньше, в военных маршевых оркестрах (брасс-бэндах), состоявших из белых музыкантов, инструменты звучали пронзительно: звук был прямой, резкий, отрывистый, мощный, способный сопровождать какие-либо шествия. А у новоорлеанских цветных музыкантов, в силу недостаточной техники и минимума профессионального образования, инструменты зазвучали по-другому: звук стал вибрировать в конце ноты, имитируя хоровое пение в церкви или пение блюзовых исполнителей. А такая музыка выражала уже совсем другие чувства, у нее была другая власть над слушателем! И хотя музыка была достаточно примитивной, но в ней было обыгрывание мелодии, украшательство (своеобразный прообраз импровизации). Она соединяла в себе духовное, возвышенное и, в то же время, светское звучание музыки. Оживленная жизнь новоорлеанцев давала возможность негритянским духовым оркестрам выступать ежедневно, т.к. все общественные мероприятия в городе сопровождались музыкой.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.