История древнего мира - [4]
Некоторые особенности экономики Древнего Востока
Экономика Древнего Востока в основе своей была натуральной: в обществе обычно очень мало людей, которые сделали бы куплю-продажу труда или товара главным источником своего существования (например, очень мало профессиональных торговых посредников – частных купцов, а среди ремесленников типичная фигура – это человек, работающий либо на постоянный заказ, либо принудительно, получая паек). Соответственно общества Древнего Востока почти не знают нормального денежного обращения (монеты). Основные формы развития товарно-денежных отношений – ростовщичество и внешняя торговля.
Почему, если современное государство намерено выкопать канал, оно предпочитает нанимать работников, а древнее государство неизменно прибегало в таких случаях к использованию принудительного, повинностного труда? Дело в том, что технологически неразвитая экономика не производит почти ничего среднего между продуктами повседневной необходимости (которые произвести может любой неквалифицированный работник), либо предметами роскоши. Какой заработной платой могло бы соблазнить государство наемного работника на тяжелой ирригационной работе? Обычный паек он легче и быстрее выработает на собственном участке, предметов роскоши на всех не хватит. Остается лишь мобилизовать работников по повинности.
В результате на Древнем Востоке найм, продажа трудовой силы обычно считалась великой бедой. В самом деле, наемный работник не получал ничего такого от нанимателя, чего не мог бы выработать сам на собственном участке, не исполняя ничьих приказов и работая на себя и семью. Ясно, что в найм в этих условиях шли только наиболее обездоленные, потерявшие такой участок или никогда не имевшие его. Главная ценность и главное богатство на Древнем Востоке – это земля и собственный дом (т. е. жилище и хозяйство).
Производство в древности было так примитивно, что основные трудности представляет собой не его техническая сторона, а организация труда и перераспределение ресурсов и продуктов – т. е. те сферы жизни общества, которые регулирует государство в меру своей политической власти. Именно в этом причина так называемого «примата политики над экономикой» в древности. Поэтому же древневосточная экономика строилась прежде всего на соотношении выявленных И. М. Дьяконовым экономических секторов: (а) государственного сектора; (б) частно-общинного сектора мелких хозяев; и, наконец, (в) сектора крупных частных или получастных владений, образующегося за счет первых двух.
Для любого древнего общества самым болезненным социально-экономическим вопросом был баланс частной и государственной эксплуатации. Любая эксплуатация может быть «социально полезна» только в той мере, в какой изъятый с ее помощью продукт вкладывается затем в торговлю, производство, политическое и культурное обеспечение социума – т. е. в сферы жизни, полезные в конечном счете для всего общества.
В обществах древности, с неразвитым обменом и доминированием натурального хозяйства, богатство частного лица либо проедалось, либо омертвлялось в виде сокровища, либо умножало само себя ростовщическим путем, но почти никогда не вкладывалось в общественно полезные процессы (единственным серьезным исключением была внешняя торговля). Добывалось же частное богатство, как правило, путем успешного использования имущественного неравенства, втягивания в долговую кабалу и концентрации земли, т. е. чисто паразитическими формами эксплуатации. Государственная эксплуатация, напротив, обеспечивала функционирование всем необходимых институтов. Таким образом, для промышленно неразвитого общества древности частная эксплуатация была в больших масштабах всегда вредна, государственная же могла быть весьма полезна (в зависимости, правда, от доли продукта, взыскиваемого государством), а в определенных размерах – всегда необходима. Поэтому жизнь многих обществ Древнего Востока колебалась от разрушительного усиления частной собственности и частной эксплуатации (приводивших к разорению и порабощению огромной массы лиц) к их государственному ограничению и укреплению государственного сектора в экономике.
Два процесса – выделение крупных собственников внутри общин и неуклонное стремление служилых людей к приватизации находящихся в их распоряжении или выданных им в обеспечение государственных фондов – постоянно угрожали социуму и в пределе грозили превратить его в скопище неуправляемых крупных частных собственников, вроде «сильных домов» Китая, поставивших в зависимость от себя огромную массу обездоленных и не подконтрольных каким бы то ни было общим для социума в целом структурам. С другой стороны, государство-эксплуататор могло само превращаться в фактического паразита, истощая общество чрезмерными податями и повинностями и тратя их на амбициозные, не нужные никому, кроме властной верхушки, военные и строительные предприятия либо на содержание неимоверного государственного аппарата, в подавляющей своей части опять-таки не нужного никому, кроме самого себя. В целом, однако, подобное использование мощи государства на Древнем Востоке было скорее исключением, чем правилом.
