История Древнего мира - [36]
Это был старый способ понижения демографического давления с помощью эмиграции и завоевания новых земель — тот самый способ, который предотвратил победу "тирании" в VI веке. В 338 году фаланга снова ворвалась в Грецию и разгромила объединенные силы греков при Херонее. Афины приготовились к осаде — но македоняне не стали штурмовать город: Филипп II принял предложение Исократа. Греческие государства образовали союз под главенством Филиппа II и объединились для войны с Персией; в угоду призвавшей его буржуазии царь запретил революции, тиранию, передел земель и отмену долгов. Царь уже начал переправу союзных войск в Азию — но неожиданно был сражён кинжалами заговорщиков.
Наследником Филиппа стал Александр Македонский, 20-летний воспитанник Аристотеля, смелый воин, мечтавший о всемирной славе. В 334 году Александр повел непобедимую фалангу на завоевание Азии и уже никогда не вернулся в Грецию. Аристотель возвратился в Афины, основал новую школу, "Лицей", и читал лекции своим ученикам, прогуливаясь по аллеям прекрасного парка. Время от времени из Азии приходили известия об удивительных победах, о завоевании половины мира, о походе в Индию — и, наконец, прибыли послы с требованием признать Александра богом. Спартанцы ответили, что, "если Александр желает быть богом, то пусть станет им", а афиняне согласились воздавать царю божеские почести. Однако, как только пришли известия о смерти царя, Афины вместе со всей Грецией восстали против власти македонян. На склоне лет Аристотелю пришлось бежать из Афин, оставив в Лицее все свои книги; вскоре он умер изгнанником в деревенской глуши. Греческое восстание потерпело поражение; последний глашатай свободы и демократии, Демосфен, покончил с собой, приняв яд; в Пирее обосновался македонский гарнизон. Оккупанты вручили власть буржуазии, которая лишила половину афинян гражданских прав: гражданами теперь считались лишь обладатели 2000 драхм. Город стал игрушкой в междоусобных войнах македонских полководцев, наследников Александра; один из них, Деметрий, провозгласил "свободу", но потребовал божеских почестей и поселился со своими гетерами в Парфеноне. Осады, штурмы, восстания чередовались друг с другом; в конце концов, в 262 году над Афинами утвердил свою власть македонский царь Антигон Гонат. Так же, как когда-то Вавилон, Афины стали добычей царей; буржуазия предпочла чужих царей своим тиранам — но чужой сапог оказался не лучше сшитого дома.
Войны и смуты разорили великий город; некогда многолюдные улицы опустели, тысячи афинян покинули родину, спасаясь от смут или поверив обещаниям безбедной жизни в покоренной Азии. Лишь философы ещё поддерживали славу Афин; здесь жил знаменитый циник Диоген, нашедший путь к счастью в отказе от потребностей и желаний. Одно время Диоген обитал в старой бочке и, когда Александр Македонский спросил, не нуждается ли он в чем-либо, философ ответил: "Отойди, не загораживай мне солнце". Другой знаменитый философ, Эпикур, говорил, что нужно довольствоваться малым и радоваться глотку воды и куску хлеба, а стоик Зенон учил владеть собой и подавлять страсти. Всё это были учения, навеянные аскетизмом последователей Будды: после восточного похода Александра философия Запада соприкоснулась с философией Востока. Сотни учеников со всего греческого мира приезжали послушать знаменитых философов и удивлялись запустению некогда великого города. Торговля почти прекратилась; корабли проплывали мимо полуразрушенных пристаней Пирея, направляясь в бурлящие жизнью новые порты, в Александрию или на остров Родос. Моряки стояли на палубе и смотрели на подобные призракам белые храмы Акрополя — и минувшее казалось им непохожей на правду сказкой.
ИСТОРИЯ СПАРТЫ
Начало недуга и порчи в Спарте восходит
к тем временам, когда спартанцы,
победив афинян, наводнили
свой город золотом и серебром.
Плутарх.
В то время, когда в Греции вырастали и приходили в упадок торговые города, а философы размышляли о природе вещей, Спарта жила своей обычной жизнью. Так же, как в легендарные времена Ликурга, илоты усердно возделывали поля, а спартанцы упражнялись в гимнасиях, готовясь к грядущей войне. Призрак войны постоянно витал над Спартой — хотя спартанцы не помышляли о новых завоеваниях и, оперевшись на копьё, мечтали о мире. Все силы Спарты уходили на то, чтобы охранять завоёванное, благодатную долину Эврота и тучные равнины Мессении — и охранять не от соседей, а от собственных рабов, постоянно готовых к восстанию. На девять тысяч спартанцев приходилось больше 200 тысяч рабов-илотов, головы которых склонялись к земле, но в глазах которых светилась ненависть. Когда в 464 году Спарту разрушило землетрясение, илоты бросились в город — но не за тем, чтобы спасать из-под развалин своих господ, а чтобы добить их. Царь Архидам успел построить уцелевших воинов в фалангу, и илоты отступили, но потребовалось десять лет кровавой войны, чтобы снова привести их к покорности.
Когда илоты были подчинены, родственные дорийские общины, Коринф и Мегары, вовлекли Спарту в большую войну с Афинами. Победа в этой войне принесла Спарте громкую славу и пустые хлопоты: победители привели к власти в греческих городах аристократию гоплитов и были вынуждены затем защищать эту власть от народа. Спартанцы по-прежнему презирали "чернь" и считали настоящими людьми лишь подобных себе, гоплитов; они не понимали, что большие торговые города — это совсем другой мир, не похожий на сельскую Спарту. Уже вскоре после войны демократия вернулась к власти в Афинах, а затем народ победил и в Фивах, другом большом городе в Средней Греции. В 371 году фиванцы разгромили доселе непобедимую спартанскую фалангу в битве при Левкрах; в этом сражении фиванский полководец Эпаминонд впервые использовал "косой строй": при средней глубине построения в 6 шеренг он поставил на левом фланге ударную колонну глубиной в 50 шеренг. Колонна прорвала спартанскую фалангу, царь Клеомброт погиб, спартанцы впервые поддались панике и бежали с поля боя. Одержав победу, Эпаминонд двинулся на Спарту и освободил мессенских илотов; спартанцам едва удалось отстоять свой город и долину Эврота.
