История доктора Дулиттла - [22]

— Я еще не поняла, мужчина это или женщина, — ответила Бу-Бу. — Подними-ка меня к замочной скважине, чтобы я могла прижаться к ней ухом.

Доктор взял сову на руки и поднес ее к замочной скважине. Бу-Бу завертела головой, прикладывая к крохотной дырочке то левое, то правое ухо.

— Человек потирает щеку рукой, кажется, левой. У него маленькая рука и маленькое лицо. По-моему, это женщина. Хотя… Нет-нет, это мужчина. Он откидывает волосы со лба…

— Но женщины тоже так делают, — заметил доктор.

— Конечно, — согласилась сова, — но у женщин длинные волосы, и шуршат при этом они совсем по-другому. Тсс! Скажите Хрюкки, чтобы замолчал, он поросенок, а не сорока. И не пыхтите так, задержите на минутку дыхание, а то я ничего не слышу. И не хлопайте глазами. Дверь очень толстая, и мне мешает каждый шорох.

Бу-Бу наклонила голову, прильнула ухом к замочной скважине и долго прислушивалась.

— Этому человеку очень грустно, слезы текут по его щекам. Но он боится разрыдаться в голос и старается не шмыгать носом, чтобы никто не догадался, что он плачет. Я слышу, как слезинка упала ему на рукав. А вот еще одна.

— Откуда ты знаешь, что это упала слезинка? — недоверчиво спросил Хрюкки. — Может быть, в этой каморке вода каплет с потолка?

— Запомни, Хрюкки: только невежда пытается судить о том, в чем ничего не смыслит, — назидательно произнесла сова. — С потолка капля воды падает с таким звоном и грохотом, что даже ты услышал бы.

— Тише, не препирайтесь, — остановил их доктор. — Надо помочь человеку за дверью. Если он несчастен, если он плачет, то мы непременно должны войти к нему, поддержать его и утешить. Дайте мне топор, я выломаю эту дверь.

Глава 16 «МОРСКИЕ СПЛЕТНИКИ»

Топор сразу же нашелся, доктор взял его в руки, размахнулся и ударил по двери. Раз, другой, третий. Во все стороны полетели щепки, и в двери образовалась дыра, через которую мог пройти внутрь даже тяни-толкай.

В каморке стояла кромешная тьма, и поначалу звери ничего не увидели. Потом доктор зажег огарок свечи.

В тесной, низкой каморке без окон не было ни кровати, ни стула. Зато вдоль стен стояли привинченные к полу бочки. Их привинтили так для того, чтобы во время качки они не катались взад-вперед по каморке и не бились друг о друга. Над бочками на крючках висели медные кувшины и оловянные кружки. В воздухе витал устоявшийся запах рома, портвейна и мадеры.

А посреди каморки на полу сидел мальчик лет восьми и горько плакал.

— Похоже, мы попали в винный погреб пиратов, — сказал О’Скалли и брезгливо наморщил нос.

— Это я уже и сам вижу, — ответил ему Хрюкки. — У меня от одного запаха голова кругом пошла и язык что-то стал за-а-плетаться.

Мальчик ужасно испугался и заплакал еще сильнее. Да и кто не испугается при виде незнакомого человека и разношерстной звериной компании! Но как только мальчик рассмотрел в мерцающем свете свечи доброе лицо доктора Дулиттла, он встал на ноги и с надеждой в голосе спросил:

— Ведь ты не пират? Правда?

А когда доктор отрицательно покачал головой и засмеялся, мальчик тоже улыбнулся в ответ, без страха подошел к незнакомому человеку и протянул к нему руки.

— Ты смеешься как друг, — сказал он. — Пираты не смеялись, а грубо гоготали. Ты не знаешь, где мой дядя?

— Я впервые слышу о нем, — ответил доктор. — Когда ты видел своего дядю в последний раз?

— Позавчера, — принялся рассказывать мальчик. — Мы с дядей вышли в море на шхуне, чтобы наловить рыбы, и вдруг появились пираты. Они взяли нас в плен, а шхуну потопили. Они стали требовать от дяди, чтобы он присоединился к их шайке, потому что мой дядя — настоящий моряк и может управлять кораблем даже в самую страшную бурю. Но дядя наотрез отказался. «Ни за что, — сказал он, — честь для рыбака дороже золота, я никогда не соглашусь убивать людей и грабить суда». Тогда главарь шайки ужасно разозлился, заскрежетал зубами и пригрозил дяде, что бросит его в море, если тот не согласится стать пиратом. Меня отвели вниз в каморку, но даже оттуда я слышал, как они еще долго сражались на палубе. А когда на следующий день они позволили мне выйти из каморки, я нигде не нашел дядю. Я спрашивал пиратов, умолял их сказать мне, что они сделали с дядей, но они только хохотали в ответ. Я боюсь, что они и в самом деле бросили дядю в море.

И мальчик снова залился слезами.

— Успокойся, — сказал доктор. — Погоди плакать. Горевать еще рано. Пойдем-ка лучше в столовую и выпьем чаю с хлебом и клубничным джемом. Твой дядя — отважный человек, он не мог пропасть ни за грош. Даже если его бросили в море, он наверняка сумел доплыть до какого-нибудь островка. Но мы с тобой так и не познакомились. Как тебя зовут?

— Джонни. А вас?

— А я доктор медицины Джон Дулиттл. Как видишь, мы с тобой тезки. А теперь давай подкрепимся и решим, что делать дальше.

Пока мальчик с доктором пили чай в столовой, звери стояли вокруг и прислушивались к разговору.

Крякки встала позади доктора и тихонько шепнула ему на ухо:

— Расспроси дельфинов о дяде мальчика. Они должны знать наверняка, утонул он или нет.

— Конечно, конечно, — ответил доктор на утином языке.

— Вы так смешно передразниваете утку! — засмеялся Джонни. — Зачем вы это делаете?