История дипломатии. Том 3: Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) - [17]

Больше двух дней изучали немцы условия мира. Под первым впечатлением один из делегатов предложил немедленно покинуть Париж. В Берлине была организована демонстрация протеста. 12 мая 1919 г. президент Эберт и министр Шейдеман произнесли речи с балкона перед толпой, собравшейся на улице. Шейдеман кричал: «Пусть отсохнут руки прежде, чем они подпишут такой мирный договор». Но Брокдорфу приказали остаться в Париже. Он пытался вступить в личные переговоры с руководителями конференции, надеясь добиться пересмотра некоторых пунктов договора. Германская делегация посылала ноту за нотой, настаивая на смягчении отдельных условий. Но Клемансо неизменно отвечал отказом. Немцы и здесь использовали свой излюбленный приём, пытаясь запугать противников революцией. Брокдорф-Рантцау предложил созвать в Версале международный рабочий конгресс для обсуждения вопросов Рабочего законодательства. Разумеется, дело было не в защите рабочих интересов. Немцы хотели использовать рабочее движение, чтобы с его помощью повлиять на мирную конференцию. Но Клемансо понял этот план. Он отказался вести какие бы то ни было переговоры о конгрессе.

Из Берлина летели одна телеграмма за другой с протестами против признания Германии ответственной за войну. Германская делегация заявляла в ноте, что не признаёт только одну свою страну виновницей этого бедствия. Ведь недаром мирная конференция имеет «комиссию для расследования ответственности зачинщиков войны».

Такая комиссия действительно была создана. Немцы, узнав о её существовании, потребовали сообщить им результаты ее работы.

Клемансо язвительно ответил немцам, что непрерывное стремление Германии свалить с себя вину может быть понято только в том случае, если она действительно чувствует её за собой. Ведь сама же Германия в ноябре 1918 г. заявила, что она согласна возместить все убытки, происшедшие в результате её нападения на суше, на воде и с воздуха.

В ответ на довод, что новая Германия не может отвечать за действия старого правительства, Клемансо напомнил 1871 год, когда Германия не спрашивала у Французской республики, желает ли она отвечать за грехи Французской монархии. Точно так же и в Бресте Германия заставила новую Россию признать обязательства царского правительства.

20 мая граф Брокдорф попросил продлить срок представления ответа. Он не терял надежды сыграть на противоречиях среди союзников и поэтому настаивал на отсрочке. Ему дали 8 дней. Германский посол выехал в Спа. Туда же прибыли представители германского правительства. 29 мая Брокдорф-Рантцау вручил Клемансо ответную ноту Германии. «Прочитав в указанном документе об условиях мира, — писал Брокдорф, — те требования, которые нам предъявила победоносная сила противника, мы ужаснулись». Германия протестовала против всех пунктов мирных условий и выдвигала свои контрпредложения. Немцы соглашались на 100-тысячную армию, но настаивали на принятии Германии в Лигу наций. Они отказывались в пользу Франции от Эльзас-Лотарингии, требуя, однако, провести там плебисцит. Они выражали готовность уступить полякам значительную часть Познанской провинции и предоставить Польше доступ к открытому морю. Они принимали передачу своих колоний Лиге наций при условии признания также и за Германией права на получение мандата. В качестве репараций Германия соглашалась уплатить 100 миллиардов золотых марок, из них 20 миллиардов до 1 мая 1926 г. Она уступала часть своего флота. Что касается виновности в войне, то Германия настаивала на создании беспристрастной комиссии, которая расследовала бы этот вопрос.

Пока Совет четырёх знакомился с германскими контрпредложениями, Брокдорфа посещали неофициальные представители воюющих держав. Были у него и французы и англичане. У немцев складывалось представление, что противник готов пойти на уступки. Из каких-то источников немцы узнали о разногласиях по вопросу о разоружении. Впрочем, когда 23 мая на Совете четырёх обсуждался доклад военных экспертов Верховного совета об ограничении вооружений малых государств, там присутствовало свыше тридцати человек. При таком числе мудрено было сохранить тайну!

Незадолго перед этим совещанием военные эксперты получили указание определить численность войск малых наций пропорционально армии, оставленной Германии и составлявшей 100 тысяч человек. Это означало, что Австрия должна иметь армию в 15 тысяч, Венгрия — 18 тысяч, Болгария — 10 тысяч, Чехословакия — 22 тысячи, Югославия 20 тысяч, Румыния — 28 тысяч, Польша—44 тысячи и Греция — 12 тысяч.

Союзники Германии не были представлены на конференции, хотя Австрия уже получила приглашение. Они не могли открыто выразить свой протест, но остальные страны и слышать не хотели о таком составе их армий. Американский генерал Блисс, делавший доклад, полагал, что 100 тысяч человек недостаточно для Германии, нужно увеличить армию и соответственно увеличить численность войск малых наций. Но против пересмотра этого вопроса резко выступил Клемансо. 5 июня представители Польши, Чехословакии, Румынии, Югославии и Греции были приглашены на заседание Совета в квартире Вильсона. На предварительном совещании, после продолжительной дискуссии, они выработали единую линию поведения — отказаться от сокращения армий. Заседание у президента происходило в крайне накалённой атмосфере. Делегаты приглашённых стран категорически настаивали на сохранении своих армий. Напрасно их убеждали Вильсон и Ллойд Джордж. Клемансо не выступал. Делегаты чувствовали его молчаливую поддержку. Соглашение так и не было достигнуто. Делегаты малых стран покинули заседание.