История диджеев - [122]

Как и Paradise Garage, «Рид-стрит» был преимущественно негритянским заведением, в котором тусовались самые разные люди: от телефонных операторов до танцоров местной балетной труппы Alvin Ailey’s и временно свободных певцов, таких как Тедди Пендерграсс, Рик Джеймс (Rick James) и Чака Хан. Туда приходили почти одни геи. На верхнем этаже, напоминавшем пещеру, взор привлекали надувные шары, лампы, пульсировавшие мягким светом, и висевший над танцполом огромный шелковый парашют. В конце каждой субботней вечеринки шары отпускали, и они сыпались вниз на танцующих людей. Reade Street оставлял впечатление чумового места.

Он появился после всплеска борьбы за права гомосексуалистов, но до нападения СПИДа: следовал за клубом Loft и предшествовал «Гаражу». Все условия оказались идеальными, и на короткое время «Рид-стрит» превратился в землю обетованную.

«Пунш всегда был с градусом, — посмеивается Ивон Лейболд. — Кто-нибудь обязательно передавал по кругу косячок или трубку с опиумом или предлагал марочку. Все происходило очень свободно и открыто. Я помню, как танцевала там топлесс. Так было жарко и весело, что одежду просто хотелось снять. Помню, я даже пару раз занималась там сексом!».

В итоге «Рид-стрит» после многочисленных проверок пожарной охраны все-таки закрылся в начале лета 1976 года. Следующее предприятие Майкла Броди и Ларри Левана, которые объединились со звукоинженером Ричардом Лонгом и получили финансовую помощь от любовника Броди Мела Черена (Mel Cheren) из компании West End Records, оказалось гораздо более профессиональным.

Гараж

Поднимаясь по затемненному пандусу с крошечными яйцевидными стробами по сторонам, вы словно двигались по взлетной полосе, только отрывались за счет химических, а не механических элементов. Внутри находился безалкогольный бар, украшенный фресками с изображениями сражающихся греческих и троянских воинов (откуда можно было, затаив дыхание, заглянуть в большую диджейскую рубку), раздевалки, кинозал, через который открывался выход в сад на крыше, и оформленный по-спартански, но очень просторный танцпол.

Клуб Paradise Garage располагался, как вы, наверное, догадались, в здании старого гаража по адресу Кинг-стрит, 84 в западной части Сохо. Открылся он серией «строительных вечеринок» осенью 1977 года, когда в нем еще не было ничего, кроме голых стен и изумительной саундсистемы. Строительные работы продолжались, клуб постепенно обретал форму, а репутация Левана росла.

Величие Левана доказывает, что совершенное владение техникой — лишь малая часть диджейского мастерства. С формальной точки зрения он в подметки не годился, скажем, Уолтеру Гиббонсу, да и вообще большинству своих коллег раннего диско-периода. Его микширование страдало небрежностью; частенько он вставлял тему в сет довольно грубо, не заботясь о бесшовности сведения. Великим его делали умение нагнетать чувственность, навязчивое желание наблюдать и коректировать все стороны клубного опыта, а также способность через пластинки донести до слушателя свою индивидуальность.

Леван смело строил программу. Его взрывной непредсказуемый стиль можно назвать акустическим эквивалентом прогулки по канату над Ниагарским водопадом. Он был блестящим звукооператором, и хотя систему, выдававшую кристально-чистый звук, сконструировал Ричард Лонг, улучшал, настраивал, терзал и любил ее именно Леван.

Атмосфера «Райского гаража» была проникнута драматизмом. Благодаря богатому опыту работы в клубах (от «заправщика» пунша в Gallery до роли осветителя в Continental Baths) он понимал, как сделать визит в ночной клуб всесторонним переживанием. Каждая неделя была уроком импровизации, выступлением без подготовки, несущим эмоциональный заряд серьезной оперы. Репертуар той или иной ночи зависел от массы факторов, но в одном не стоило сомневаться: Леван всегда устраивал отличное шоу. Он мог вас шокировать, взволновать, изумить или даже напугать. В любом случае он умел удивить.

Нечасто настроение человека за пультом столь полноценно передается танцполу. По тем композициям, которые ставил Ларри, и по их порядку вы понимали, в хорошем он расположении духа или нет, поссорился ли он с кем-то, просто устал или, напротив, готов веселиться.

Дэвид Моралес, которому в юности посчастливилось играть в «Гараже», рассказывает, что у Ларри случались очень резкие перепады настроения. «Он мог чувствовать себя паршиво часов семь подряд, а затем вдруг за каких-нибудь пятнадцать минут всех так встряхнуть, чтобы сделать вечеринку незабываемой! Вот в чем дело. Никто другой не был на такое способен».

Ислючительно силой воли Леван мог сделать своей даже песню, которую ставил каждый диджей в городе. Самый известный пример — ‘Love Is The Message’. Леван прочно закрепил эту пластинку за «Гаражом», как когда-то Дэвид Манкузо выбрал ее для «Чердака», а Ники Сиано — для «Галереи».

Сиано и Манкузо можно с полным правом считать главными источниками вдохновения Левана (с обоими он имел непродолжительные романы). Все пластинки, которые он крутил в начале своей карьеры, ранее звучали в Loft или Gallery. Но Леван откровенно признавался в заимствованиях у предшественников. Однажды он сказал Стивену Харви: «Ники Сиано, Дэвид Манкузо, Стив Д’Аквисто и Майкл Капелло, Дэвид Родригес — вот школа диджеев, из которой я вышел».