История девяти сюжетов - [15]
Тема «Пиковой дамы» — губительная сила «золотой лихорадки». Как эта тема, так и сюжет «Пиковой дамы» имеют мало общего с фамильным анекдотом голицынского княжеского дома.
И все же без истории с тремя картами не было бы «Пиковой дамы».
А. Н. Толстой утверждал: «Удачно найденный сюжет организует, — иногда мгновенно, буквально в несколько секунд, будто капля какого-то едкого реактива, — все хаотическое нагромождение мыслей и наблюдений и знания».
За загадочным графом, за окутанными тайной магическими картами, открывающими путь к богатству, высились зловещей тенью таинственные, непознанные, непреоборимые силы, которые господствуют над участью человека в денежном обществе.
Мать и сын
Мы привыкли к тому, что в художественных произведениях персонажи названы по фамилии, по имени, по имени-отчеству: Евгений Онегин, Петр Андреевич Гринев, Савельич, Акакий Акакиевич Башмачкин…
В «Муму» Тургенев отступает от этого неписаного правила. Одно из главных действующих лиц лишено имени, глухо названо: барыня. Любопытнее всего, что именно этот безымянный персонаж был портретно списан с живого человека, и всем друзьям и знакомым Тургенева были отлично известны и его имя, и отчество, и фамилия.
В образе «барыни» бьлла изображена Варвара Петровна Тургенева-Лутовинова, родная мать писателя.
С нее списаны все черточки и повадки «барыни». Варвара Петровна, например, была недовольна, что ее сын, родовитый дворянин, посвятил себя литературе. Ему приходилось выслушивать упреки: «Какая тебе охота быть писателем? Дворянское ли это дело?» А узнав, что об одном из тургеневских сочинений кто-то отозвался критически, она совсем взбеленилась. «Тебя, дворянина Тургенева, — кричала она, — какой-нибудь попович судит!» — взыграла в ней дворянская спесь.
«И пошли тут слезы, рыданья и истерика».
Точь-в-точь как в повести, когда, заслышав лай Муму, барыня начинает стонать: «Ох, ох, умираю!.. Опять, опять эта собака!.. Ох, пошлите за доктором. Они меня убить хотят… Собака, опять собака! Ох, — и она закинула голову назад, что должно было означать обморок». Приходит врач: «Вот… вот… опять… — пролепетала барыня и снова подкатила глаза под лоб».
Все в точности списано с натуры.
Списана с реального случая и вся история с Герасимом, его любимой собачкой и горестным ее концом. «Весь рассказ Ивана Сергеевича об этих двух несчастных существах не есть вымысел. Вся эта печальная драма произошла на моих глазах…»
Так пишет В. Н. Житова, воспитанница матери Тургенева, в своих интересных воспоминаниях.
Каждое лето Варвара Петровна отправлялась по своим поместьям, разбросанным в Орловской, Тульской и Курской губерниях. Поездка совершалась в нескольких экипажах, с бурмистрами и всей челядью.
Мать Тургенева твердо правила своими имениями. Зорко проверяла управляющих, продажу зерна никому не доверяла. Хлеб свозился с деревень в огромные гумна: «…скирды были расположены так, что карета, запряженная четвернею в ряд, свободно между ними проезжала». Помещица сама сбывала зерно скупщикам.
Однажды, по дороге в Сычево, откуда к барскому столу привозились живые стерляди и налимы, Варваре Петровне попался на глаза пахавший в поле крестьянин необыкновенно высокого роста. Она велела остановить карету и подозвать великана. «Долго звали его издалека, наконец подошли к нему ближе, и на все слова и знаки… он отвечал каким-то мычанием».
Оказалось, он был глухонемым от рождения. Сычевский староста аттестовал его как мужика трезвого, работящего и необыкновенно исправного, несмотря на такой природный недостаток.
Глухонемого звали Андреем. Его рост и красота пришлись помещице по душе. Немота придавала ему «еще более оригинальности». Варвара Петровна тут же решила взять его во двор, назначив дворником.
Лицо Андрея всегда сияло добродушной улыбкой, вспоминает Житова. «Сила его была необыкновенная, а руки так велики, что, когда ему случалось меня брать на руки, я себя чувствовала точно в каком экипаже. И вот таким-то образом была я однажды внесена им в его каморку, где я в первый раз увидала Муму. Крошечная собачка, белая с коричневыми пятнами, лежала на кровати Андрея». Воспитаннице частенько доставалось от горничной, вытряхивавшей крошки из ее кармана. То были остатки лакомств, которые она передавала потихоньку Андрею для Муму. «Очень мы с ним любили эту собачку!»
Дальнейшее течение событий хорошо известно читателю «Муму». Деспотической барыней, по капризу которой владелец Муму вынужден был утопить свою любимицу, была сама Варвара Петровна.
Именно она распорядилась убрать из господского дома, устранить, уничтожить не угодившую ей собачонку — единственную отраду жизни бедняги, так обделенного природой. И безропотный крепостной рабски, своими руками выполнил безжалостный приказ госпожи.
Не потому ли Тургенев не дал «барыне» в рассказе вымышленного имени, чтобы намекнуть тем самым, что персонаж не вымышлен?
Как бы то ни было, в антипатичном, бессердечном образе барыни Тургенев дал портрет — и очень верный портрет — своей матери.
Случай, пожалуй, единственный в истории литературы.
Как же это могло случиться? И имел ли Тургенев нравственное право так сделать?
