История человеческой глупости - [195]

Американец X. Т. Финк также проводит различие между кокетством и флиртом. Кокетство (coquetry) и по его мнению означает желание нравиться. Кокетничающая женщина стремится к завоеванию, но только для того, чтобы насладиться самим фактом завоевания, без всякой иной цели. Как скупец, который на свое золото не хочет покупать ничего, он копит его ради самого золота. Флирт является намного более простительным грехом, существует даже выражение — "невинный флирт", а вот о другом говорят: "бездушное кокетство". Чтобы еще лучше показать характер флирта, он анализирует в сравнении с ним высокомерный, холодный, лицемерный тип поведения. В этом случае на вопрос мужчины говорят "нет", если даже думают "да". А при флирте? Улыбка и лаконичное — "может быть… "Следуя такой логике, наш ученый выводит определение флирта, которое коротко можно сформулировать так: "Флирт — это искусство, с которым женщина очаровывает и привязывает к себе мужчину, заставляя его при этом постоянно терзаться, любит ли она его или нет ".

Определение выглядит приемлемым.

Но есть еще кое-что, что делает еще более ясным понятие "флирт". Его нельзя путать с прелюдией к любви. Прелюдию иногда сопровождают явления, которые профессор Форель заметил вокруг флирта, ведь любовь — это не только встреча сердец, но иногда и встреча коленей. Французы нашли великолепное определение такой прелюдии. Они называют ее "petite-oie"[351]. По-венгерски это звучит грубовато: гусиные потроха. То есть подогревающие аппетит легкие кушанья, которые предшествуют настоящему пиру, когда на стол подается и жаркое из гусыни. (Поймите правильно, вся тяжесть сравнения падает на жаркое, а не на гусыню.)

СЛУЖБА ЖЕНЩИНЕ В ЭПОХУ РЫЦАРСТВА

Свой рассказ я начну не с древних времен, как это принято вообще, когда речь заходит об истории культуры. Известно, что классический мир не признавал любви в ее сегодняшнем смысле. Женщину почитали как мать; ее уважали, поднимали на пьедестал и там и оставляли, никто за ней туда не лазил. О любви в браке говорилось немного. Если глава семьи хотел развлечься, он шел к гетерам, в которых его интересовала вовсе не душа.

Любовь, соответствующая нынешнему пониманию, начала развиваться в феодальную эпоху рыцарства. Частично это можно объяснить германским влиянием, потому что на севере женщина вообще пользовалась большей свободой, частично глаза мужчинам открыл культ Марии, и они обнаружили в женщине большее, чем племенной материал или объект наслаждения. Официальная история культуры давно признала и обосновала этот вывод. Но вряд ли согласится она с тем, что в ту же эпоху родился и флирт.

Попробую доказать это.

Прежде всего мы должны выяснить суть рыцарской любви. Чтобы никто не мог обвинить меня в том, что в собственных интересах я искажаю факты, я передам слово Карлу Вайнхольду[352], который в своем основополагающем произведении о жизни женщин в средние века "Die deutschen Frauen in dem Mittelalter" ("Германские женщины в средние века", Вена, 1882) пишет следующее:

"Эпоха рыцарства создала институт службы женщине (Frauendienst). Жизнь рыцарского ордена регулировали особые правила, отличные от правил гражданской жизни. Существовало специальное понятие "честь ордена" и существовали его специальные традиции. Цель жизни для рыцаря заключалась в том, чтобы дерзкими подвигами доказать свое мужество и отвагу. Эта цель порождала и жажду приключений, а один из главнейших законов в поиске приключений — защищать слабых, особенно женщин. Стремление защищать слабых, служить женщинам позже привело к тому, что рыцарь посвящал свое служение одной единственной женщине… Эта рыцарская служба превращалась в конвенциональную привычку, очень часто обходилась без действительных страстей и проявлялась как чисто внешняя, хотя и накладывающая отпечаток на всю жизнь привычка… Рыцари посвящали свою службу замужним женщинам, ибо те фигурировали в первых рядах благородного общества. Целью была всего лишь игра ума и любовных чувств. Рыцарь выбирал одну даму (frouwe) и предлагал ей свою верную службу. Для него жизненной необходимостью было найти даму, рыцарем (frouwenritter) которой он себя объявит. Если дама принимала его предложение, рыцарь в дальнейшем все свои поступки совершал от ее имени. По неписаным правилам дама после этого не имела права принимать услуги другого рыцаря и в знак состоявшейся договоренности одаривала своего рыцаря лентой, косынкой или венком, которые тот носил на своем шлеме или на наконечнике копья, чтобы во время свершения рыцарских подвигов память о даме постоянно сопутствовала ему, стимулируя на героические деяния".

(О совершенно нейтральной роли мужа речь пойдет дальше.)

Здесь я вплету в ткань моего рассказа некоторые данные об обычаях французского рыцарства. Из дошедших до нас произведений провансальских трубадуров мы знаем, что у рыцарской службы имелось несколько ступеней. На первой из них рыцарь находился, когда свои чувства он еще носил в сердце и не осмеливался признаться в своей тайной любви (feignaire). Если признание состоялось, он поднимался на вторую ступень, которая предназначалась для просителей (pregaire). Если же дама приняла предложенную службу, рыцарь возводился в ранг услышанного (entendeire). Но для достижения этой ступени он должен был выдержать испытательный срок, который мог растягиваться на годы, больше того, даже на пять лет. После истечения испытательного срока дама производила рыцаря в свои вассалы, причем делалось это не в тайне, не по секрету, а публично, в рамках специальной церемонии. На этой церемонии соблюдались все нормы, которые обычно соблюдались в отношении сеньоров и вассалов. Дама сидела в кресле, рыцарь стоял перед ней на колене, с непокрытой головой и сложенными на груди руками, и клялся ей в верности. Дама реагировала на это следующим образом: во время клятвы она брала руку рыцаря и держала ее в своих руках, после чего поцелуем (не любовным, а феодальным) подтверждала заключение договора.