История чаровницы о магии, любви и королевских особах - [9]

— Пузырь мгновенной смерти.

— Заряд луча.

— Заклятие Бразиса.

— Стоп — я даже растерялась от интенсивности ответов. Заклятие Бразиса? Любопытненько, сколько закрытых книг по Страшной войне прочитал этот паренек на первой парте, чтоб разобраться с методикой этих чар — Что вы можете сказать про заклятие Бразиса.

— Оно свертывает кровь, заставляет гнить суставы и все это мгновенно… — ответил парень. Даже не смущается того, что я преподаватель? Заклятие Бразиса, вот черт, если мы начнем это разбирать, директор меня прибьет…

— Представьтесь, студент…

— Марак Ивко.

— Вы изучили это заклятие настолько подробно?

— Слишком мало информации в открытом доступе. Пытаюсь разобраться с векторами.

— Студент Марак, вы в курсе, что использование этих чар в мирное время карается смертной казнью? — решила уточнить я.

— Как и многие другие, — прямо ответил студент.

— И как вы изучаете направленность векторов?

— Так же, как и вы, — и взгляд леденящий душу, прямо в глаза. Как он узнал? Или это лишь предположение? — Теоретически.

На этом я облегченно выдохнула. Каюсь, в своем желании познать запретное, мне иногда приходилось нарушать закон. Ни в коем случае не на людях и, разумеется, не на животных, их даже жальче. Я создавала болванчиков, полностью моделирующих структуру человеческого тела, и применяла заклятия на них. Лишь в мирное время нашему королю принципиально важно, чтоб все чаровники использовали лишь простейшие чары, которые достаточно просто отразить, обладая достаточным уровнем подготовки. Но как только на королевство нападает очередной враг, люди гибнут из-за своей некомпетентности. Я искренне не понимаю, как наше королевство до сих пор держится на плаву, наверное, из-за того, что многие, как и я желают понять материал с практической точки зрения.

— Теоретически, я готова поделиться с вами той информацией, которую я знаю, — я приняла решение… Через три года договор о перемирии с соседним королевством иссякнет и опять начнется война, нам надо будет защитить себя, родных и близких. Как мы это сможем сделать, если мы изучаем пузыри класса Е и обычные боллы, которые легко отражаются? Они должны быть готовыми.

Тяжеловато будет применить знания без практики, но и на эшафот я тоже не стремлюсь попасть.

— Насколько я понимаю, будет лучше, если мы не станем распространяться о теме наших занятий? — хитро посмотрел на меня студент Марак.

— Этим вы существенно облегчите мне и себе жизнь. Но если из вас есть люди, отличающиеся особой болтливостью, то хочу подчеркнуть, закон будет соблюден. На практике мы это использовать не будем, — разочарованные вздохи и лишь несколько ухмылок, чувствую они то как раз будут, но где-то в ооочень в далеком и тихом местечке. — Начнем с общих векторов…

Группа, как по команде достали специальные пергаменты, на которых из-за разлиновки было удобней рисовать направленности, и приготовились внимать.

Что ж, боевики, как всегда, отличались особой усердностью. Настолько отличились, что вопросами замотали даже меня, ту, которая сама очень дотошно относилась к преподаваемому материалу. Мы провели за разбором все два часа занятия и весь обед. Лишь потом группа, поблагодарив за занятие, направилось на следующие. Я понимала их желание изучить этот материал. Редко, кто из преподавателей отваживались преподавать такие темы, а тех, кто решился, всегда слушали с особым усердием. Студенты не дураки, как принято думать, и они впитывают те знания, которые приобретались на практике — на войне. Они понимают, что ситуация в мире такова, что рано или поздно это пригодится…

— Лана. Ты пропустила обед, — опять Кенар, что ему снова от меня надо?

— Тот яд, которым ты сдобрил мою порцию куриного супа, канул в небытие?

— Что, я по твоему мнению настолько ужасен? — усмехнулся Кенар, в очередной раз усаживаясь на краешек преподавательского стола, — Там всего лишь были почесоточные черви.

Меня передернуло от отвращения. Почесоточные черви собираются с давно разложившегося трупа. Было у нас одно занятие, на котором мы занимались этим, весьма не аппетитным действом, после которого всю нашу группу объединило то, что мы вместе оставляли остатки завтрака в кустах. Кенар, насколько я помню, особо постарался, а его бледности могли бы позавидовать все дамы королевства, так стремящиеся выбелить свое лицо до состояния снега. Впрочем, я от него не далеко ушла, а может даже и перескочила — свое лицо я не видела. Но запах, разложившуюся плоть и копошащихся там длинных желтых червей я помнила долго.

Кенар немного понаслаждался отвращением на моем лице, а потом взглянул на доску и его глаза немного расширились, как я понимаю, от удивления.

— Что? Решила рассказать студентикам про запрещенные чары? Да ты рисковая…

— Сам- то давно перестал быть студентикам? — принялась защищаться я, параллельно стирая вектора с доски — К тому же, сугубо теорию. Закон не нарушен.

Я не стала говорить, что если нарушу закон, меня не повесят. Но это уже совсем другая история.

— А то ты не понимаешь, что они это все опробуют?

— По себе людей не судят, — неуверенно буркнула я.

Как оказалось, стерла я все очень вовремя, потому что зашел наш многоуважаемый директор.