История - [7]

— О-о да детка, да! — Дурашливо простонал я. Еще бы, в руках у меня находилась настоящая "вундервафля" каменного века. Шестидесяти-сантиметровое мощное лезвие фальшиона, крепилось к надежному, (сильно на это рассчитываю), вязовому древку железным бандажом сантиметров тридцати. И крепилось намертво! Тупым концом тоже можно было приложить весьма не слабо или сунуть, при необходимости, кому нибудь в пасть. Общая длинна была сантиметров на пять выше моего роста, где-то под метр девяносто.

Я сделал несколько восьмерок, коротких и длинных выпадов, нанес с десяток секущих ударов в вертикальной и горизонтальной проекциях, покрутил вокруг себя… великолепно! Восхитительно! Покорное руке оружие жадно устремлялось вперед, с хищным свистом рассекало воздух… да-а, что рубить, что колоть, ни один доктор не заштопает.

М-моя пр-релесть!!! Мм-а, мм-а, мм-а — нанес несколько поцелуев я, прямо в древко и тут же одернул сам себя. — Кажется "моя прелесть" — это из другой оперы, а Петр Алексеич? Настроение было отличное. — Да и пох! Нарекаю тебя — Прелесть!!!

Кстати, пока я занимался своей Прелестью, над головой несколько раз проносились утиные и даже, пару раз, гусиные стаи. И некоторые ныряли в овраг практически рядом со мной. В небе вообще стало намного оживленнее. Пониже к земле тянулись косяки уток, цапель, целые клубки какой-то птичьей мелюзги, выше эшелоном летели всякие гуси-лебеди и судя по знакомым, печальным крикам — журавли. Ну, а выше всех, парили величавые силуэты хищников. Еще, пока работал, видел как к оврагу подбегали лисы, а один любопытный заяц вообще сел столбиком, метрах в тридцати от меня, и долго наблюдал за мной, шевеля ушами. Я бы его, конечно, съел — да рученки коротки. Время явно приближалось к обеду, солнышко стало припекать все активней, от утреннего колотуна не осталось и следа. Пришлось слегка разоблачиться. Шум из оврага становился все более призывным, поэтому я подкрался и заглянул в него.

— Ба-а!!! Мои пернатые братья и сестры. Да у вас тут — дискотека! — И в самом деле, приблизительно, на сто метровом участке речки, тусовалось несколько сотен водоплавающих — Как же мне вас, мои цыпочки, поймать-то?

И тут я вспомнил!!! Этот способ мне, однажды, показали деревенские бездельники. Работать не хотят, а бухать — хотят. Вот и придумали способ как на пузырь заработать. Берут толстую леску, ставят крупный тройник и нанизывают кусок корки черного хлеба, закидывают в прибрежные кусты, отходят подальше и ждут. Дикая уточка плывет, видит вкусная корочка, глыть ее и… все, попалась сердешная. Варварский способ, честно говоря, а для меня сейчас самое то.

Быстро мотнулся к костру и из второго, "рыболовного" ранца, достал старую но, еще о-го-го какую рабочую, "Невскую" катушку. На ней как раз сто метров лески 0,6 намотано, самое то. Привязал самый крупный тройник. Вырубил крепкий колышек и примотал к нему изолентой катушку. Не без сожаления отрезал кусок горбушки — хлебушка-то осталось полторы буханки. Но размен — корка на утку, считаю экономически верным решением.

Спустившись к речке и плотно вбив колышек, не вырвешь, я размотал метров семь-восемь лески и со словами "ловись рыбка большая и маленькая" закинул корку подальше. Неторопливое течение неспешно повлекло ее вниз. Ничего страшного, прижмет к старым камышам и осоке, утки и там найдут. Штук десять плавали совсем неподалеку и совершенно не боялись, может и человека никогда не видели, а наоборот, весьма заинтересованно наблюдали за моими манипуляциями. Поставил катушку на трещетку, если попадется, рыкнет так, что и у костра услышу. Вполне довольный собой я вернулся к лагерю и, подкинув веточек на угли, поставил котелок с недоеденным вчера супом.

"Раз, два, три. Раз, два, три — мысленно напевал я песенку из мультика про барона Мюнхаузена, помешивая закипающий супчик — ути цып-цып, бедный охотник едва не погиб. Раз, два, три. Раз, два, три — ути кря-кря"… и тут зарычала катушка.

Ага! Клюнуло!!! — Я мигом снял с огня котелок и схватив Прелесть помчался на берег. Пока бежал, рыкнуло еще раз. С криком "уже бегу" ссыпался вниз. Что за дела!? А где моя утка? На поверхности ни корки, ни утки и леска уходит в воду с легким провисом. Это что-же, хлеб сожрали и ни кто не попался? — Ну, вы — твари! — погрозил я уткам кулаком — да я вас за корку хлеба в поле загоняю!!! Да я… И тут леска натянулась и катушка затрещала.

— Ого! — я схватился за леску и потянул на себя, на противоположном конце явно кто-то был. И не просто кто-то, а кто-то очень увесистый. Минут пять я вываживал, пока не подтянул добычу к берегу.

— Мать твою — вырвалось у меня — сом! И точно — он! Вот так номер — ловил птицу, поймал рыбу! Килограмм на пять, не меньше. Еще минуты три я кувыркался с ним по берегу, пока наконец, удалось схватить его за челюсть. — Ах ты мой хороший. Вот кто на мою корочку польстился. Тремор в ногах и руках постепенно ослабевал. Подхватив сома и Прелесть, полез наверх.

— Бля, да что ж такое — вылезя из оврага я со всех ног рванул к лагерю. Проворные, гибкие зверьки, похожие на хорьков, шустро сновали по моим вещам. Отреагировав на крики, они мгновенно растворились среди камней и пожухлой травы. Как и не было. Подбежав, стал лихорадочно осматривать все ли цело — На минутку отойти нельзя — сокрушался я — посреди белого дна без ножа режут. Ну, вроде все в порядке, ничего испортить не успели.