История барсучихи - [62]

Не надо объяснять, что в разгар туристического сезона я — как выжатый лимон и просто не в состоянии каждый вечер кормить семью добротным ужином, но по воскресеньям все же собираюсь с силами и готовлю жаркое. Дерек сгорает от нетерпения, дожидаясь этого знаменательного дня. В то злополучное воскресенье в печке ласково потрескивал огонь, на котором жарилась баранья ножка, а я готовила овощи для гарнира. Еще час — и мы усядемся за стол и полакомимся.

В половине седьмого мы с Дереком раскланялись с последними посетителями и уже повесили замок на Гостевой центр, как вдруг зазвонил телефон. Я находилась наверху, и трубку взял Дерек. Затем он позвонил мне наверх по внутреннему и сказал:

— Это тебя. Я сейчас кончу и тоже поднимусь.

На другом конце провода был Даг. Оказывается, отдел Общества покровительства животным в Эксетере получил сообщение о найденной мертвой барсучихе и известил об этом Дага как председателя сомерсетской Группы по защите барсуков.

— Прости, что беспокою тебя в воскресенье, но я получил известие, что на обочине дороги видели мертвую барсучиху, вокруг которой бегают двое детенышей. У меня дел выше головы, не могла бы ты слетать?

Я кинула взгляд на кипящие кастрюли. Ничего, подумала я, вернусь, Дерек скажет: «Пальчики оближешь» — и все простит. Барсук находился в получасе езды, но найти его было трудно — звонивший сказал, что, если я за ним заеду, он приведет меня на место.

Я положила трубку, потушила огонь в печке, написала мальчишкам записку, что ужин задерживается, и отправилась с новостью к Дереку. Десять минут на сборы — и вот мы уже летим в Бишопс-Лайдард. На заднем сиденье ящик, сетка для ловли животных, корм для барсуков и карта местности. За рулем, сжав губы, сидит Дерек; я же пытаюсь отвлечься, любуясь цветами, осыпавшими придорожные кустарники, как и положено в начале лета. Был очень милый вечер, но в машину врывалась холодная струя встречного ветра. К тому времени, когда мы доехали до деревни, Дерек смягчился и даже сказал, что это очень приятная поездка, хотя у него и бурчит в брюхе. Следуя указаниям, мы подъехали к новой усадьбе и, въехав в ворота, остановились возле дома. Молодой джентльмен, который уже поджидал нас, подошел к машине.

— Поезжайте за мною следом, — сказал он. — Я остановлюсь у самой цели, дальше дорога пойдет очень узкая, — сказал он.

— Прекрасно, — с улыбкой ответила я.

— Одна нога здесь, другая там, — сказал джентльмен, — У моей жены вот-вот будет готов обед, — добавил он и направился к своей машине.

— Счастливчик, — пробормотал Дерек, завел мотор, и мы еще пару миль проплутали по извилистым тропкам. Наконец мужчина затормозил на перекрестке двух дорог. Да, вот она, мертвая барсучиха, у самой дороги. Когда мы подошли к ней, из травы на обочине выскочили три кролика и скрылись в кустах.

— Вот те на, — сказал джентльмен, — Не исключено, что это были как раз кролики, а не барсучата. Мы не останавливали машину, я просто взглянул на них на ходу.

Я не осмелилась взглянуть на Дерека.

— Ничего страшного, — ответила я. — По крайней мере, посмотрим, была она кормящей самкой или нет.

Сами понимаете, способ определения пола: «если побежал, значит, барсук, а если побежала, значит, барсучиха» — в данном случае никак не подходит. Взглянув на брюхо животного и не обнаружив там набухших сосков, я сказала джентльмену:

— Не стоит волноваться. Она не была кормящей. Даже если те, кто попался вам на дороге, действительно были барсучата, будем надеяться, что их мамаша жива.

Дерек вышел на обочину, чтобы отбросить труп подальше: пусть природа доделает свое дело. Взглянув на дохлого барсука, он расхохотался:

— Да какая же это самка? Это старый кабан, откуда у него молоко?

Короче, семейство село за ужин в половине одиннадцатого. Ну ничего, зато Дерек так проголодался, что моя стряпня показалась ему, как никогда, вкусной!

Теперь Блюбелл и Маффин проводили немало времени вместе, и я открыла «барсучьи ворота» — пусть бегут куда хотят. Маффин вырос в очаровательного красавца с широкой мордой и плотно сбитым мускулистым телом — кто бы узнал в нем забитого, жалкого заморыша, которым он к нам попал?! Блюбелл по-прежнему, едва заметив нас, подходила вальяжной походкой поприветствовать гостей, но если наше появление оказывалось неожиданностью для Маффина, он забирался глубоко в нору. В январе я решила снова закрыть «барсучьи ворота», дабы опять не нагрянули чужаки, и как раз в этот период мне привезли барсучиху, которой я дала имя Венди. Она к нам поступила из Йовила, где потеряла свои владения, и я попробовала подружить ее с Блюбелл и Маффином. Я снова столкнулась с тем, что оба «старожила» выказали безразличие по отношению к новенькой, но откровенной враждебности не было. Прошло три месяца, и они более-менее свыклись друг с другом, но я чувствовала, что все-таки с Венди что-то не в порядке. Она бегала по всем помещениям гнезда, трескала, как поросенок, но жила независимой от двух других барсуков жизнью.

Наступил месяц май, и пришла пора отворить «барсучьи ворота». За то время, что Венди пробыла в нашем гнезде, она стала относиться к нему как к родному дому, но по-прежнему не общалась со «старожилами». На третий день после того, как открылись «барсучьи ворота», Венди убежала. Она не вернулась и на следующий день, но на третий день утром нам позвонила жительница деревни, расположенной в трех милях от фермы. Оказывается, Венди забралась к ней в сад, свернулась там калачиком и не думает прятаться.