История Авиации. Спецвыпуск 2 - [22]
Финские солдаты, попавшие под удар советской авиации, применившей РРАБы. От града мелких осколочных бомб не спасали даже деревья, ветки и верхушки которых срезало градом осколков многочисленных мелких бомб.
Фотоснимок советского аэродрома Усть-Луга, сделанный экипажем «Бленхейма» капитана АЗсколы 20 февраля 1940 г. Самолет был оснащен немецкими фотокамерами Rb30/50
Вылеты на разведку даже на скоростных «Бленхеймах» были отнюдь небезопасны. На этом BL-105 сержанта Олофа Вестермарка огнем зенитных пулемётов было повреждено шасси, и при посадке самолёт скапотировал.
Зенитно-пулемётный расчёт младшего командира Давлеткулова готов отразить нападение врага!
Так, лётный состав 31-го СБАП в своей боевой работе делал ставку на предварительное изучение цели, обход зенитных батарей противника; высота полета выбиралась из расчета гарантированного поражения военного объекта и лежала в промежутке 1200 – 3000 м. Командование 54-го СБАП, напротив, считало, что при тщательной штурманской проработке заданий и хорошей подготовке штурманов бомбометание допустимо выполнять с высот 4500 – 6000 м, где вероятность поражения самолетов зенитными снарядами незначительна.
Теоретически штаб 54-го полка свою точку зрения хорошо обосновал, вот только результаты бомбометаний лучше были у 31-го полка, не просто «перекрывавшего» цель, но и поражавшего объекты, важные для противника. По результатам боев 54-й полк получил оценку «хорошо», 31-й СБАП – «отлично». А увеличение высоты полета на снижении потерь нисколько не сказалось. За равный промежуток времени (с 26 декабря 1939 г. по 12 марта 1940 г.) 54- й СБАП потерял восемь самолётов, а 31-й – семь, что, видимо, объяснялось простотой обнаружения высоколетящих самолетов с земли и их последующим перехватом истребителями. В этих условиях наши летчики были просто обречены на проявления массового героизма. Так, 17 января 24 (по нашим данным) финских истребителя атаковали возвращавшиеся с задания шесть СБ из состава 54- го полка. Три самолета были сбиты, остальным удалось отбиться с большим трудом. Воздушный стрелок одного из уцелевших бомбардировщиков, младший командир К.А.Каськов, несмотря на тяжелые ранения, заявил о том, что сбил 11 вражеских самолетов! Спустя пять дней он умер в госпитале и, несмотря на несомненную фантастичность этой заявки, за проявленное в бою с превосходящим противником мужество и героизм, 7 апреля 1940 г. отважному авиатору Указом Президиума Верховного Совета было присвоено звание Герой Советского Союза.
По докладам наших летчиков, за январь враг лишился в небе над Карельским перешейком 43 боевых самолетов, подавляющее большинство из которых сбили воздушные стрелки бомбардировщиков. Но какой самолет стрелки, не имевшие до того никакого боевого опыта, считали сбитым, сказать сложно. Кроме того, в горячке боя стрелки разных бомбардировщиков могли записать на свой счет один и тот же задымивший и отваливший в сторону «Фоккер». В результате один только 54-й СБАП доложил об уничтожении за весь период боев 38 истребителей. Любопытно отметить, что по мере продвижения сведений «наверх» число побед продолжало расти. Так, цифра сбитых (по донесениям экипажей ВВС 13-й армии) финских самолетов – 46 машин, дойдя до итогового отчета, превратилась в 64… Сплошь и рядом подобная практика наблюдалась и в других частях и соединениях. Командир 68-й бомбардировочной бригады, получив донесение штаба 54-го СБАП о воздушном бое 20 февраля 1940 г., потребовал перепроверить данные. Его подчинённые поняли это требование довольно своеобразно и в исправленном докладе число сбитых стрелками- радистами финских истребителей увеличилось с пяти до 11!..
Реально же количество уничтоженных вражеских самолетов едва достигало четверти декларируемых цифр, и это при том, что относительно новым советским машинам противостояли самолеты устаревшие, такие как «Гладиатор» и «Бульдог». «Фоккер D.XXI» командование ВВС РККА оценило положительно 7* , однако, и его возможности были на пределе. При подавляющем численном превосходстве советской авиации на фронте, её господство в воздухе было обеспечено без особых проблем. И, тем не менее, до самого конца войны ВВС РККА вынуждены были учитывать существование финских истребителей.
Несмотря на то, что во второй половине войны активность финских перехватчиков несколько снизилась, действия бомбардировочной авиации «Страны Суоми», напротив, активизировались. Так, 23 января одиночный бомбардировщик произвел налет на аэродром Риеск-Ярви. Совершив три захода, он сбросил 12 бомб, осколками которых было повреждено 12 И-16 из состава 7-го ИАП. Эскадрилья на сутки оказалась выведенной из строя. Это, в общем заурядное для любого почти любого конфликта середины XX века событие, вызвало оживлённую переписку между штабами и проверку готовности ПВО к отражению подобных налётов всех без исключения авиабаз в полосе Действующей армии. Были составлены схемы с существующим расположением зенитно-пулемётных и артиллерийских огневых точек, а также намечены меры по усилению средств ПВО аэродромов.
И все-таки подобные налеты оставались редкостью, что не позволило в полном объеме оценить нам собственную систему ПВО. Согласно итоговым отчетам, за все время войны над Карельским перешейком противник осуществил 351 пролет самолетов через линию фронта, при этом частям зенитной артиллерии удалось сбить всего восемь самолетов врага. Сравнительно небольшое число побед может быть объяснено тем обстоятельством, что финны избегали наносить удары по объектам с сильной ПВО, стараясь захватить наших врасплох на марше или буквально сразу после занятия населенного пункта, пока зенитки ещё не успевали развернуться. В ряде случаев, как, например, во время боев в районе Тайпален-Йоки, самолеты «Фоккер С.Х» принимали участие в штурмовке советских войск непосредственно на поле боя. Впрочем, все эти усилия были способны лишь создать временные помехи и ослабить наши части, но никоим образом не изменить общую ситуацию – слишком уж велико было численное превосходство Красной Армии. Главной же головной болью для нашей ПВО оставались собственные самолеты, не признававшие и не соблюдавшие запретные зоны, границы воздушных коридоров и т.д. В первые дни воины экипажи авиаполков летали в тыловой зоне как заблагорассудится; если им это было удобно, прокладывали курс и через Ленинград. Зенитчики в таких случаях терялась в догадках: что за самолет направляется к стратегически важным объектам? Со временем порядка стало больше, но полностью устранить подобные явления так и не удалось до самого конца войны.
