История армянского народа. Доблестные потомки великого Ноя - [16]

Пробыв какое-то время в Тигранакерте, Лукулл уехал оттуда в середине лета (68 г. до н. э.) и перешел Синджарские горы, долину Тигра и Армянский Тавр и, пройдя по восточному берегу озера Ван, вступил в Великую Армению и долину реки Арсаний (Мурат). Разгромив армянскую конницу, он переправился через реку и собирался осадить Арташат, когда его застала суровая зима, которая на этом высокогорье начинается очень рано. Его солдаты взбунтовались. В этих краях, так плохо известных римлянам в том, что касается обеспечения продовольствием и естественных преград, Лукулл боялся поставить свою армию под угрозу. Поэтому он отступил в Южную Армению, чтобы перезимовать в крупном городе Нисибине, который он взял приступом под покровом темной и ненастной ночи. Это отступление, хотя оно было вызвано суровостью климата, его враги в Риме тем не менее раздули вне всякой меры.

Услышав, что Лукулл ушел на север, армяне вернулись в Тигранакерт. В городе оставался лишь небольшой гарнизон под командованием Фанния, и тот, будучи не в состоянии поставить достаточно людей на крепостной вал, оставил город и нашел убежище в отдаленной крепости, где Тигран его и осадил. Лукулл, несмотря на данное солдатам обещание вернуться в Италию, оставил Нисибин, чтобы выручить своего военачальника, но дальше этого его наступление не пошло. Дурные вести пришли к нему и из Северной Азии, и из Италии. Митридат только что разгромил армейский корпус Триария в Зеле, недалеко от реки Ирис (Ешильырмак) и вернул себе свое Понтийское царство; тогда как сенат, поддавшись на громкие крики демагогов и финансистов, в чьи сделки Лукулл вмешивался или наживался на них, отозвал полководца вместе с его войсками из Восточной кампании, а вместо него послал свежую армию во главе с Помпеем. Лукулл находился в Талавре, когда его достигли приказы сенаторов. Он продолжил путь по труднопроходимой местности, и его отступление стало знаменитым. Тем временем Митридат, освободившись от всех забот, при помощи большой армии, приведенной Тиграном, взялся за возвращение своего царства.

Лукулл вернулся с Востока после безрезультатной, но все же достопамятной кампании, нагруженный немыслимыми сокровищами, в чем и заключалась его единственная победа. Помпей же оказался везучим и по прибытии в Азию обнаружил, что в стане его врагов поселились распри. Тигран, от природы более жестокого нрава, который еще пуще ожесточился из-за неудач, убил двоих собственных сыновей, и его третий сын – Тигран Младший, внук царя Понта от его дочери Клеопатры, – движимый то ли страхом, то ли честолюбием, присоединился к новому римскому полководцу и обратился с оружием в руках против собственного отца. Наконец, парфянский царь Ирана Фраат III благодаря хитрому дипломатическому ходу объединился с Римом, и за его помощь ему обещали вернуть его прежние провинции в Месопотамии до самого Евфрата. Контингент царя царей довел численность армии Помпея до 50 тысяч человек, тогда как у Митридата было только 30 тысяч пеших воинов и 3 тысячи всадников.

Первая стычка противников произошла на левом берегу реки Ликус, недалеко от места будущего города Никополя, и римский успех благодаря неожиданной атаке обернулся для врага катастрофой.

Помпей занял высоты, господствовавшие над горным перевалом, по которому должна была продвигаться понтийская армия, и Митридат, получив неверную информацию от своих разведчиков, ни о чем не подозревая, остановился из-за завала на дороге в самом разгаре дня. Легионеры воспользовались шансом внезапно атаковать нарушенные ряды врага и устроили жестокую резню. Царь бежал с горсткой сторонников и одной из жен, которая билась бок о бок с ним, и добрался до Евфрата, где к нему присоединились остатки армии. Оттуда он отправился в Армению, надеясь найти у своего зятя убежище и помощь. Тигран, однако, сам был вынужден бежать в горы, чтобы спастись от сына и парфянского царя Фраата III, который тогда осаждал Арташат, и вследствие этого не мог оказать никакой помощи союзнику. Тем не менее вскоре после этого Тигран узнал об отступлении персидского царя и выгнал вражеские войска, остававшиеся в его столице, вступив в бой с собственным сыном.

Несмотря на эти мелкие успехи, царь Армении ощущал тяжесть римской мощи и, сознавая, что обречен, если не сумеет успокоить ярость сената, послал Помпею предложение мира. Он обещал не помогать Митридату и даже предложил сто талантов награды любому, кто доставит к нему былого союзника. Он арестовал посланцев тестя и доставил их к полководцу-победителю, который, остановив погоню за Митридатом, бежавшим к Фазису, в Абхазию и Крым, пересек Араке и стал лагерем в виду Арташата. Помпей, конечно, не отказывался вести переговоры с Тиграном, но он собирался навязать Армении собственные условия, чтобы держать ее в подчинении Риму и сделать страну оплотом для борьбы с парфянами, с которыми Рим не мог долго находиться в союзе, так как он противоречил общей восточной политики сената.

Признав сопротивление бесполезным и опасаясь интриг сына, Тигран принял жесткие условия победителя. Старый царь, сбросив свою багряную мантию, в одном только царском венце, приехал в неприятельский лагерь и передал римлянам скакуна и меч, а когда его привели к проконсулу, он отдал ему свой венец и принес присягу.