Историомор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте - [148]
В. Авдеев и другие «расологи» добиваются того, чтобы с «расологии» были сняты вполне заслуженное клеймо лженауки и обвинения в «расизме» и сотрудничестве с нацистским режимом. Что касается использования «расологии» в гитлеровской Германии, то В. Авдеев, к примеру, пишет, что в Третьем Рейхе «идеалы расовой теории были искажены мощной струей пангерманизма», и вообще – «чистая расовая идея попала в руки расово-нечистым ублюдкам, которые в силу своей генетической ущербности отомстили ее идеалам, скомпрометировав и исказив ее до основания». Подобные заявления, впрочем, не мешают тому же Авдееву вовсю использовать наработки тогдашних расистов-«расологов», изменив в них (правда, весьма радикально) только место, отводимое русским как народу. Если для нацистов русские и славяне вообще относились к низшим расам, то для отечественных «расологов» они, естественно, относятся к высшей.
С той же целью – обеления «расологии» – В. Авдеев и его «коллеги» используют пассажи из работ известных советских и российских антропологов, которые якобы соглашаются с расистским теориями. Подобная практика уже привела в 2003 году к появлению письма протеста, подписанного рядом выдающихся отечественных антропологов, с презрением отказавшихся от подобной «поддержки».
Избрание А. Савельева депутатом Госдумы открыло для российских «расологов» некоторые новые возможности. Так, В. Авдеев выступил 23 ноября 2004 года на заседании круглого стола Комитета Государственной думы по делам СНГ и связям с соотечественниками «О репатриации в Российскую Федерацию». В этом выступлении он воспроизвел целый ряд ксенофобских стереотипов, например, о якобы чрезвычайно высоком уровне «этнической преступности», и объявил «провокационными» заявления о многонациональности России. Сам А. Савельев призвал ужесточить миграционную политику в РФ, ограничивая въезд по таким критериям, как рост социально-экономической напряженности из-за «захвата иммигрантами определенных сфер экономической деятельности, конкуренция с коренным населением», либо этническая принадлежность, «приводящая к этнополитической дестабилизации». Последняя фраза прямо вводит принцип коллективной ответственности народов за деяния отдельных их представителей и нарушает право граждан России на свободу передвижения.
Российские отрицатели в общем-то мало интересовались демографией Шоа, им вполне хватало «выкладок» их западных коллег. Едва ли не единственное исключение – писатель и принципиальный антисемит-интеллектуал Вадим Кожинов (1930–2001). Сам Холокост Кожинов не отрицает, но оспаривает его масштаб и ставит его в ряд с потерями русского народа. В очерке «Война и евреи» (в составе книги «Россия, или – век ХХ, 1939–1964»[578]) Кожинов, как ему кажется, поймал двух еврейских историков (Л.Полякова и И.Вуля[579]), а также других еврейских статистиков – за руку на передергивании цифр. Первые, как полагает В.Кожинов, дважды посчитали два миллиона жертв, вторые – завысили естественный прирост своего населения для того, чтобы «скрыть» подлинные масштабы еврейской эмиграции из Европы в Америку и Палестину. Иными словами – типично еврейская приписка в два миллиона душ, раскиданная потом для правдоподобия по глобусу!..[580] При этом от кожиновского понимания не укрылось и то, что цифра «шесть миллионов» имеет для евреев даже не историческое, а глубокое «символическое» значение, тесно связанное с сакральным шестиугольем звезды Давида[581].
Станислав Куняев посвятил часть своей книги «Жрецы и жертвы Холокоста. Кровавые язвы мировой истории» (2011) монографическому сборнику «Отрицание отрицания, или Битва под Аушвицем», составленному мной и А. Кохом[582]. Позаимствовав у Фарисона уподобление истории Холокоста «религии», он называет нас «жрецами Холокоста», как бы следящими за уровнем масла в статистической лампаде – чтобы всегда оставалось никак не меньше 6 млн жертв: «…Эти 6 млн стоят незыблемо. Авторы книги восполнили выпавшие из чудесной цифры 2,5 миллиона новым пересчетом других потерь по всем европейским странам в других концлагерях, привели бесконечное количество таблиц из статей множества европейских историков, “осовременили” многие демографические графики, разобраться в которых очень и очень непросто. Так что резервы для ремонта и постоянной реставрации волшебной колонны в честь шести миллионов у жрецов Холокоста всегда найдутся, и потому выиграть у них этот спор невозможно, да и, честно говоря, не нужно. Пусть верят. Шесть миллионов – это не предмет знания, а предмет веры, как вся религия Холокоста»[583].
Когда я услышал, что в Кремле создана специальная комиссия и объявлена война отрицателям результатов Нюрнбергского трибунала, я удивился и подумал: неужели кремлевские прочли нашу с А. Кохом книгу «Отрицание отрицания, или Битва под Аушвицем»[584] и за голову схватились, – после чего земля загорелась под ногами у Юргена Графа и иже с ним?!. Ведь постсоветская Россия стала для них чистым заповедником и островком безопасности, каким в свое время Цюрих был для Ленина, а иных отрицателей или хотя бы «ревизионистов» результатов Нюрнберга кроме антисемитов – отрицателей Холокоста в России попросту нет!..
Члены «зондеркоммандо», которым посвящена эта книга, это вспомогательные рабочие бригад в Аушвице-Биркенау, которых нацисты составляли почти исключительно из евреев, заставляя их ассистировать себе в массовом конвейерном убийстве десятков и сотен тысяч других людей, — как евреев, так и неевреев, — в газовых камерах, в кремации их трупов и в утилизации их пепла, золотых зубов и женских волос. То, что они уцелеют и переживут Шоа, нацисты не могли себе и представить. Тем не менее около 110 человек из примерно 2200 уцелели, а несколько десятков из них или написали о пережитом сами, или дали подробные интервью.
Члены «зондеркоммандо», которым посвящена эта книга, суть вспомогательные рабочие бригад, составленных почти исключительно из евреев, которых нацисты понуждали ассистировать себе в массовом конвейерном убийстве сотен тысяч других людей – как евреев, так и неевреев. Около ста человек из двух тысяч уцелели, а несколько десятков из них написали о пережитом (либо дали подробное интервью). Но и погибшие оставили после себя письменные свидетельства, и часть из них была обнаружена после окончания войны в земле близ крематория Аушивца-Освенцима.Композиция книги двухчастна.
Плен — всегда трагедия, но во время Второй мировой была одна категория пленных, подлежавшая безоговорочному уничтожению по национальному признаку: пленные евреи поголовно обрекались на смерть. И только немногие из них чудом смогли уцелеть, скрыв свое еврейство и взяв себе вымышленные или чужие имена и фамилии, но жили под вечным страхом «разоблачения».В этой книге советские военнопленные-евреи, уцелевшие в войне с фашизмом, рассказывают о своей трагической судьбе — о своих товарищах и спасителях, о своих предателях и убийцах.
Книга «Воспоминания еврея-красноармейца» состоит из двух частей. Первая — это, собственно, воспоминания одного из советских военнопленных еврейской национальности. Сам автор, Леонид Исаакович Котляр, озаглавил их «Моя солдатская судьба (Свидетельство суровой эпохи)».Его судьба сложилась удивительно, почти неправдоподобно. Киевский мальчик девятнадцати лет с ярко выраженной еврейской внешностью в июле 1941 года ушел добровольцем на фронт, а через два месяца попал в плен к фашистам. Он прошел через лагеря для военнопленных, жил на территории оккупированной немцами Украины, был увезен в Германию в качестве остарбайтера, несколько раз подвергался всяческим проверкам и, скрывая на протяжении трех с половиной лет свою национальность, каким-то чудом остался в живых.
«К началу 1990-х гг. в еврейских общинах Германии насчитывалось не более 27–28 тысяч человек. Демографи-ческая структура их была такова, что немецкому еврейству вновь грозило буквальное вымирание.Многие небольшие и даже средние общины из-за малолюдья должны были считаться с угрозой скорой самоликвидации. В 1987 году во Фрайбурге, например, была открыта великолепная новая синагога, но динамика состава общины была такова, что к 2006 году в ней уже не удалось бы собрать «миньян» – то есть не менее десяти евреев-мужчин, необходимых, согласно еврейской традиции, для молитвы, похорон и пр.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.