Истории в меланхолии - [4]

Вот что по велению богини сделал Аргус, что все в мире видел. Он убил гнедую кобылицу, дикую, что родом была с Крита. Указал он на нее титанам и сказал – вина то Аполлона. Он загнал и умертвил Ини́иду, не поняв, что та – не просто лошадь.

Настоящая же титанида по веленью Геры сосной стала. И стоит она у Океана и, роняя слезы, плачет горько. А напоены те слезы светом от любви ее к титану-солнцу.

Каждый вечер мимо идет Гелий. Каждый вечер он в ладью садится. И плывет в укромную он бухту, где когда-то пела Инии́да…

О тысячеглазом Аргусе и его верности

Говорят, что некогда на свете А́ргус жил титан, прекрасный ликом. На закате он на холм ложился, подпирая голову рукою, и смотрел он на землю стооко .

Все знал в мире Аргус, все он видел. И о том рассказывал он Гере. И о том, как муж ее Кронион по ночам с высокого Олимпа вниз спускался на людскую землю. И о женщинах из смертных и бессмертных, всех, кого Зевс брал себе на ложе.

Верила словам титана Гера, был он преданным слугой богине. И когда Зевс гневал, грозный ликом, на Аргу́са за его доносы, не давала воли ему Гера сотворить худое что титану.

Но и Гере было неведомо, что скрывает А́ргус звездноокий от богов, что наверху Олимпа пировали в золотых чертогах.

В серебро-зеленом лесу горном, на лугах, украшенных цветами, издавна жила Киана дева, тоже, как и Аргус, титанида. Отцом был ее Нерей правдолюбивый, матерью была лесная нимфа. И по матери Киана тоже лес любила и жила в нем.

Густы были кроны того леса, высоки были его деревья, и не проникал среди ветвей тех взгляд всевидящего Аргуса. Но однажды вышла тихой ночью на опушку светлую Киана. Потянулась к звездам, что мерцали вдалеке на темном небосводе. То не звезды были, были очи Аргуса, числом неисчислимы.

И напомнили они Киане те цветы, что час в году единый расцветали на ее полянах. Были даром от отца Нерея, чтобы помнила о нем Киана. Не цветы то были – с моря жемчуг, что играл со света переливом.

Захотелось юной титаниде те цветы с неба сорвать – и ланью прянула прочь от родного леса к тем холмам, где возлежал Стоокий.

Добежала дева – видит Аргус, многоокий в золотых ресницах. Вспомнила титана титанида по рассказам своего отца Нерея. Правдою отцовской уколола:

–– Аргус ты, титан, богам служащий?

Ничего ей Аргус не ответил. Больно ему стало от той правды. Был он некогда титаном вольным, стал теперь служить богине Гере. Закрыл Аргус от слов девы очи – и померкли звезды в синем небе.

То почувствовала титанида. Пожалела Аргуса всем сердцем:

-– Расскажи мне, ты, что весь мир знаешь, что творится в сторонах далеких?

До утра и до прихода Эос титанида слушала титана. И потом, как только Солнце-Гелий плыл на солнечной ладье с конями, возвращаясь на Олимп высокий, все еще скорбя по Инииде, приходил на светлую опушку Аргус, тысячью очей смотрящий.

Но за разговорами с Кианой позабыл о преданности Гере звездный Аргус. И богиня, что не слышала вестей привычных, стала думать:

–– Подкупил Аргу́са Зевс Кронион, брат и муж неверный?

Приступил к богине Мом, сын Ночи, что правдив был ложью и насмешкой :

–– Ты спроси о том луну-Селену, она тоже ночью землю видит.

Простодушною была Селена, простодушною она казалась. Но смолчала Уранида Гере, и не стала выдавать Аргу́са. Ведь и А́ргус из рода титанов, брат он ей, хоть не родной, как Гелий.

–– Нету на земле того, богиня, о чем бы умалчивал твой Аргус.

И поверила Селене Гера, не лгала ей раньше Уранида. Но спросила раз Гера Аргу́са:

–– На корову Зевс любуется ночами златорогую, что бродит по лугам аргивским . Почему же не сказал о сем ты, верный Аргус?

–– Зевс затмил глаза мне, и не видел я коровы златорогой, – солгал Аргус, впрямь коровы-Ио не заметив.

Удивилась Гера: как у Зевса сила ослеплять Аргу́са появилась? Если прямо спросить мужа – не ответит. И в раздумьях не спала богиня. Вспомнила она как титанидой по миру ходила – и спустилась вниз на землю, белую корову чтоб поближе разглядеть глубокой ночью.

Видит Гера – Аргус ее верный не глядит на землю, с девой Аргус на опушке леса и сияет титан звездный деве тысячью очами.

–– Так-то служишь мне ты, верный Аргус? – и покинула богиня землю. Послала Гермеса, что крылат был, серп ему дала из адаманта. Тот серп, коим Крон, отец, Урана поразил, великого титана, прародителя титанов сильных. И убить предателя сказала.

Руки протянула дочь Нерея, отвести удар серпа пыталась, кровь ее на А́ргусово тело пролилась, забагровели звезды. И вторым Гермес тотчас ударом обезглавил звездного титана – звезды гасли, страшно и лилово багровея.

И пришла на ту опушку Гера. Собрала она глаза Аргу́са и рассыпала их по павлиньим перьям. Все же был звездный титан ей предан, сохранила память о Стооком. А Кианы кровь взяла богиня, опустила в землю – потом люди стали камень находить прекрасный, называли его кианитом. Цвет у камня – как глаза Нерея, голубой, как у его нереид, но в земле, не в море лежит камень, потому что мать Кианы – из леса.

А иные говорят, что А́ргуса погубил Гермес, чтоб спасти Ио. Но не верьте этим вы сказаньям – их нашептал Мом, правдивый ложью.

О Нефеле, облачной пастушке

Как уходит с небес нежная Эос, наступает время Гелия-Солнца, скачет он по небесной дороге. Крепко держит он в руках вожжи, жеребцами привычно правит. Только кто это там на дороге?