Истории тысячного года, или Приключения Тысячемуха, Початка и Недорода - [8]

Недород вернул нож Тысячемуху:

— У меня не получается. Хочу нажать на рукоятку, а вся сила в согнутом локте застревает.

— Был бы это христианин, я бы его не задумываясь зарезал, а животное не могу, — сказал Тысячемух.

— Тогда считай, что это христианин, который превратился в свинью.

— Все равно не могу, — пробормотал Тысячемух.

— Как?! Ты же сам сказал, что тебе убить христианина легче легкого!

— Да, но только врагов. В сражениях и на дуэлях я их сотнями на тот свет отправлял. Но для этого я должен рассвирепеть.

— Возьми и рассвирепей. Вспомни, что Початок был солдатом вражеской армии.

Тысячемух попытался, но ничего у него не получилось. Посовещавшись, друзья решили выбросить свинью в окно, тогда она сама о землю насмерть разобьется. Они подтащили свинью к окошку кельи, просунули в него свинячью голову, но вот тело почему-то упиралось. С великим трудом им удалось выбросить упрямое животное из окна в огород. Оно с криком упало на землю и превратилось в монаха. Не успел бедный монах подняться с земли, как к нему подбежали Тысячемух и Недород.

— Ты что делаешь? Опять человеком притворяешься. Ах ты свинья такая! — завопил Недород.

— Я Початок.

— Долго будешь нас дурачить? Превращайся в свинью, да поживее!

Они кричали, толкали Початка в спину, молотили кулаками по голове, но тот отчаянно упирался. И вдруг вырвался и пустился бежать. Это он увидел в воротах монастыря трех монахов, которых они раздели на дороге. Монахи узнали грабителей, закричали: «Держите воров!» — и бросились их ловить. А за ними и другие монахи. Тут уж и Тысячемуху с Недородом стало не до свиньи — как бы самим ноги унести.

Они взбежали по лестнице, вылезли в окно и взобрались на крышу. Сутаны мешали им, цепляясь за острые выступы, черепица колыхалась и крошилась. Но страх придал друзьям храбрости. Они прыгнули прямо с крыши на высокое, могучее дерево, которое росло у монастырской стены. Уцепились за ветки, влезли на стену. Новый прыжок — и вот уже они удирают к лесу и скрываются в чаще. Монахи бросились звонить в колокола, и оглушительный набатный звон казался беглецам барабанным боем перед казнью.

ЧЕРНЫЙ СОКОЛ

С великим трудом удрали трое друзей от погони. И не успели они дух перевести, как на луг выехали три рыцаря. Остановились, вынули из корзин соколов, подбросили их, и могучие птицы взмыли в небо. Это были черные охотничьи соколы. Они стремительно врезались в стаю перелетных уток. Бедные утки превратились в облако перьев и камнями упали вниз. Слуги рыцарей сразу бросились их подбирать.

Тысячемух, Початок и Недород охотно полакомились бы жареными утками, а на худой конец — соколами. Но рыцари были при полном вооружении, а с вооруженными людьми шутки плохи. Тысячемух бдительно следил за соколами: уцелевшие утки улетели, и теперь хищные птицы плавно кружили над землей, выискивая белок, змей, а может, и кабанчиков.

Внезапно все соколы ринулись вниз. Тысячемух вмиг сообразил, что это они пикируют на них троих. Он бросился на землю и вместе с Початком и Недородом сжался в комок. Соколы клевали их острыми клювами, а они отчаянно отбивались от свирепых птиц. Потом зарылись головой в траву, прикрыли глаза ладонью, а ладонь другой рукой.

Прискакали рыцари, с гиканьем и свистом подбежали их слуги. Соколы тут же уселись на кожаные перчатки рыцарей. А те посмотрели на три комка и стали пинать их ногами, проверяя, люди это или звери.

— Зачем притворяетесь, будто вы кабаны? — грозно крикнул один из рыцарей.

— Да мы кабанов и не видели ни разу! — ответил за всех троих Тысячемух.

— Тогда перемените одежду и ходите по-другому.

— Но мы же лежим!

— Тогда лягте по-другому.

— А как нужно? — спросил Початок.

— Ну хоть притворитесь, что вы люди, а не животные, — с грозным видом сказал самый злой из рыцарей.

Трое друзей сжались еще больше. Когда же рыцари, пришпорив коней, умчались в долину, Тысячемух, Початок и Недород поняли, что гроза миновала. Они вскочили и побежали. Всегда лучше держаться подальше от рыцарей и от их черных соколов.

КОНЬ В ГОЛОВЕ

Целых три дня шли друзья без остановки и ни разу никого не встретили. Тысячемух решил, что Початок и Недород, как иным людям черная кошка, приносят ему неудачу.

И вот на четвертое утро он проснулся первым и… задумал от них сбежать. Тихонько пошел по тропинке у подножия песчаной горы и увидел заросли крапивы. Бесстрашно через них пробрался и сразу повеселел: теперь он один и забот стало втрое меньше.

По дороге у Тысячемуха родилась идея — вернуться домой. Он и сам не понимал, почему не подумал об этом раньше. Ведь дома его ждут жена, две козы, шесть кур и черные и желтые пчелы. И тут Тысячемух вспомнил, что у пчел тьма врагов. Главные из них — медведь, барсук, куница, ласка, ящерица, жаба и лягушка. Все они поедают пчел. А вот люди, шмели и осы крадут и поедают мед. А еще моль поедает воск.

Но самый главный враг — полевая мышь. Она поедает и пчел, и мед, и воск. Его сосед и друг, пчеловод Баконе, ненавидел полевых мышей больше других животных и охотился за ними все дни недели, даже в субботу и воскресенье. Когда Баконе удавалось поймать мышь, он ее жарил и съедал, закусывая хлебом. Тысячемух и сам полакомился бы полевой мышью, а еще лучше — четырьмя или пятью сразу. Особенно вкусно их готовит его жена Джоконда. Она и ящериц умеет так вкусно сготовить, что только пальчики оближешь. Правда, ящериц он ел, когда голод уж вконец его одолевал. А случалось это семь раз в неделю.