Истории, рассказанные шепотом. Из коллекции Альфреда Хичкока - [5]

Банс в мгновение ока распахнул портфель и извлек оттуда несколько бумажных листков.

— Если позволите, я с удовольствием подытожу для вас содержание этих отчетов. Вам сорок семь лет, и у вас отличное здоровье. Вы — владелец дома в Ист-Сконсетте, на Лонг-Айленде, который еще предстоит выкупать в течение девяти лет, а также автомобиля последней модели, за который вам осталось выплатить восемнадцать месячных взносов. Однако благодаря высокому жалованью вы вполне платежеспособны. Я прав?

— Так же правы, как кредитное агентство, откуда вы получили эти сведения, — сказал Тредуэлл.

Банс предпочел пропустить это мимо ушей.

— Сейчас мы дойдем до сути. Вы двадцать три года состоите в счастливом браке, а ваша дочь уже год как замужем и живет вместе с супругом в Чикаго. Когда она от вас отселилась, ваш тесть, вдовец и весьма капризный джентльмен, переехал в ваш дом и теперь обитает с вами и вашей женой.

Голос Банса стал низким и доверительным.

— Он семидесяти двух лет от роду и, если не считать легкого бурсита в правом плече, обладает отменным для своего возраста здоровьем. Он неоднократно заявлял, что рассчитывает прожить еще лет двадцать, и, согласно страховой статистике, которой располагает наше Общество, он вполне способен достичь этой цели. Теперь вы меня понимаете, мистер Тредуэлл?

Наступила долгая пауза.

— Да, — наконец произнес Тредуэлл почти шепотом, — теперь понимаю.

— Хорошо, — сочувственно сказал Банс. — Очень хорошо. Первый шаг всегда труден — признать, что проблема, мешающая вам жить и омрачающая каждый ваш день, существует. Не стоит и спрашивать, почему вы пытались скрыть это даже от самого себя. Вы не хотите огорчать своим недовольством миссис Тредуэлл, не так ли?

Тредуэлл кивнул.

— Не поднимется ли у вас настроение, — спросил Банс, — если я скажу, что миссис Тредуэлл разделяет ваши чувства? Что она тоже считает присутствие отца в вашем доме бременем, которое становится все тяжелее и тяжелее?

— Не может быть! — возмутился Тредуэлл. — Ведь это она захотела, чтобы он жил с нами после того, как Сильвия вышла замуж и освободила комнату. Она напомнила мне, как много он сделал для нас, когда мы начинали, и как он покладист, и как невелики будут дополнительные расходы, — именно она уговорила меня пойти на это. Я не могу поверить, что она кривила душой!

— Разумеется, не кривила. Она знала, какие чувства должна вызывать мысль о том, что ее пожилой родитель живет где-то один-одинешенек, и привела все традиционные аргументы, говорящие в пользу совместного проживания, причем совершенно искренне. Ловушка, в которую она завлекла вас обоих, — это западня, ожидающая всех, кто позволяет себе мыслить расплывчато и сентиментально. Я и сам иногда бываю готов поверить, что Ева съела яблоко лишь ради того, чтобы осчастливить змея, — сказал Банс и горестно покачал головой.

— Бедняжка Кэрол, — простонал Тредуэлл. — Если бы я только знал, что она чувствует себя такой же несчастной, как и я…

— Ну? — спросил Банс. — И что бы вы сделали?

Тредуэлл нахмурился.

— Не знаю. Но уж вместе мы что-нибудь да придумали бы.

— Что? Выставили бы старика из дому?

— Нет-нет, я вовсе не это имел в виду.

— Так что же? — настаивал Банс. — Отправили бы его в дом престарелых? В стране существуют роскошные платные заведения. Вам пришлось бы выбирать из них, так как в благотворительное его не примут; впрочем, он все равно вряд ли с восторгом отнесся бы к перспективе угодить в один из подобных домов, предназначенных для широкой публики.

— Оно и понятно, — вздохнул Тредуэлл. — А насчет дорогих — я об этом подумывал, но, когда узнал про их цены, понял, что нам это не по карману. Они дерут бешеные деньги.

— Может быть, следует подыскать вашему тестю отдельную квартирку? — предложил Банс. — Маленькую, недорогую? И нанять кого-нибудь, чтобы обеспечить ему постоянный уход?

— Но именно такая и была у него до переезда к нам. А насчет постоянного ухода — вы себе не представляете, сколько это стоит. Даже при условии, что найдется человек, отвечающий его вкусам.

— Верно! — согласился Банс и крепко стукнул кулаком по столу. — Совершенно верно, мистер Тредуэлл.

Тредуэлл сердито посмотрел на него.

— Что вы имеете в виду — верно? Я думал, вы собираетесь помочь мне в этом вопросе, но пока вы ничего путного не предложили. А говорите так, будто мы с вами делаем большие успехи.

— Именно что делаем, мистер Тредуэлл. Хотя вы этого и не заметили, только что мы совершили второй важный шаг на пути к решению. Первым было признание существования проблемы; вторым — приход к пониманию того, что, куда ни ткнись, ни одного логичного или практически приемлемого выхода из вашей ситуации не существует. Так вы не только наблюдаете, но и сами участвуете в великолепной работе метода Блессингтона, который в конце концов приведет вас прямиком к единственно возможному решению.

— Метода Блессингтона?

— Прошу меня извинить, — сказал Банс. — Я увлекся и употребил термин, еще не вошедший в научный обиход. Методом Блессингтона мои коллеги из Геронтологического общества называют обычную процедуру, которая применяется в случаях, подобных вашему. Она получила свое название в честь Дж. Г. Блессингтона, основателя Общества и одного из величайших умов нашего века. Он еще не слишком широко известен, но ничего. Помяните мое слово, мистер Тредуэлл, когда-нибудь его имя станет более громким, чем имя Мальтуса.