Истории простой еды - [46]
Правда, ноу-хау графа было принято не сразу. Для XVIII века, века строгого этикета, роскоши и помпезных пиршеств, графское кулинарное изобретение выглядело весьма экстравагантно. Привычка перекусывать на крестьянский манер вызывала негодование у «воспитанной публики». Поведение графа считали дурным тоном и объясняли пренебрежением правилами поведения в свете. Но графу нравилось эпатировать публику. А через какое-то время его партнеры по ломберному столу переняли эту привычку и заказывали «то же, что и Сэндвичу!». За привычками аристократов внимательно следили их слуги, от них «сэндвичи» начали свое движение в массы, и таким образом граф Сэндвич навеки вошел в историю.
Наиболее близким к графскому изобретению и самым популярным у британцев считается «клубный сэндвич», состоящий из двух или трех слоев хлеба с начинкой из разных видов мяса, помидоров, салатных листьев и заправки. Ему немного уступает сэндвич «западный» – с омлетом, ветчиной, сладким перцем и порезанной кубиками картошкой, скорее всего названный так потому, что сочетает ингредиенты, привычные для ирландцев, а уж с тем, что Ирландия лежит к западу от Англии, спорить трудно. И замыкает тройку призеров сэндвич «итальянский», он же – «кубинский», он же – «субмарина»: большой, состоящий из разрезанного багета и уложенных слоями мяса, сыра, помидоров, салатных листьев, приправ. Хотя французы, конечно, итальянский сэндвич называют французским и утверждают, будто это их изобретение.
И естественно, свою нотку в тему вносит глобализация. С распространением восточной кухни по миру теперь всюду можно попробовать индийские «закрытые», скорее похожие на пирог с начинкой, и вегетарианские, но очень острые сэндвичи; арабские «арам» или «левант» – из лаваша со сливочным сыром, тонкими ломтиками мяса, твердым сыром и листьями салата; турецкие «денер кебаб», в которых мясо только что снято с шампура и упоительно пахнет дымком.
Если же пересечь Атлантику и ступить на ту землю, на которой, пока граф Сэндвич шлепал картами, шла война за независимость, то откроется несколько обидная для представителей Старого Света истина: больше всего сэндвичей производят и поедают американцы. Легко впитав все европейские изобретения, они отдают особое предпочтение бургерам или гамбургерам, то есть рубленой котлете между двумя половинками булки. И настолько продвинулись в этом своем увлечении, что даже открыли академию, куда со всего света приезжают учиться правильно рубить мясо, правильно жарить, правильно запихивать котлету в булку, правильно подавать. И правильно считать деньги. Дешевая еда – самая массовая еда, а значит, самая прибыльная. Еще живы и в здравом уме те, кто помнит, чем питались белые бедняки Юга США, на чем, между прочим, вырос король рок-н– ролла Элвис Пресли. Это сэндвичи с арахисовым маслом. Очень сытно и очень дешево. Правда, такой сэндвич – настоящая холестериновая атака.
Сэндвич настолько плотно вошел в американскую культуру, что стал одним из ее знаков, символов, он присутствует практически во всех фильмах насмешника Квентина Тарантино. Вспомним хотя бы, как главный герой тарантиновского «Убить Билла» в исполнении покойного Дэвида Кэррадайна, тот самый Билл, которого надо убить, готовит сэндвичи за несколько мгновений до смерти. Уверенные, затверженные движения. Знает, что его ждет, а руки не дрожат. Священнодействует!
Так что, как бы ни били в набат диетологи, сегодня без сэндвичей никуда. Все слои индустрии общепита, от всевозможных фастфудов до ресторанов высокой кухни, в которых цена на сэндвич может достигать заоблачных высот, подвержены этой вкусной заразе. Можно сказать, что современный кулинарный мир стал подобием Коперниковой гелиоцентрической системы мира, в центре которой – обыкновенный кусок хлеба, обогащенный и преображенный до неузнаваемости нашей гастрономической фантазией.
Требуйте отстоя пены!
С наступлением сумерек позволить себе легкий завтрак: 500 г жигулевского пива, 250 г черного хлеба и 2 папиросы… В продолжение завтрака следить за потемнением неба, размышлять о формах правления, дышать равномерно…
Венедикт Ерофеев. Записки психопата
Губит людей не пиво!.. А его отсутствие – сказали бы те наши сограждане, кто мужал в условиях острого пивного дефицита. Чем было пиво для советского человека и как изменилась жизнь при пивном изобилии?
Что ни говори, а ностальгию следует причислить к разряду смертных грехов. Ведомые этим чувством способны зачастую из самых, как им кажется, добрых побуждений исказить все и вся. Из-за того что на пыльной и грязной улице черт знает сколько лет назад они впервые увидели будущую мать своих детей, подругу и опору, они готовы с пеной у рта доказывать, будто грязи и пыли не было вовсе. Ностальгия словно берет нечто особо ценное для ностальгирующего, раздувает до размеров невероятных, заглушая, а то и выключая контекст. Иными словами, в ностальгических деталях, как в пресловутых мелочах, прячется дьявол. И он нашептывает: раньше вода была мокрее, а пиво – более пенным, вкусным, хмельным.
Не известно, как насчет воды, а вот с пивом враг рода человеческого использует свою обычную тактику: немного лжи, чуть игры на воспоминаниях об утерянном, немного правды. Получается сильнодействующий коктейль. Послабее, чем магические сто пятьдесят и кружка разливного пива в носящей кодовое название «Голубой Дунай» палатке, что когда-то стояла на крутом берегу Москвы-реки у самого моста, ведущего к Серебряному Бору. Послабее, но – действует.
Ретушер – это тот, кто ретуширует. А те, кого ретушируют… ИСЧЕЗАЮТ из жизни. Фотограф, обладающий УБИЙСТВЕННЫМ ДАРОМ, не хочет быть НАЕМНЫМ УБИЙЦЕЙ, поэтому ИСЧЕЗНУТЬ должен он сам…
Эта книга посвящена вещам, которые окружают каждого из нас: спичкам и авторучкам, одеколону и лифчикам, чулкам и шубам, чемоданам и велосипедам, автомобилям и заборам, баням и даже туалетам — словом, всему тому, без чего людям не обойтись. Не претендуя на высокие цели, авторы тем не менее рассказывают об истории человеческой цивилизации. Ведь что такое цивилизация? Это — в значительной степени — сочетание обыденных, привычных, самых простых вещей. Какие происходили открытия, кипели страсти, случались озарения и несчастья, прежде чем люди получили возможность легко и непринужденно носить джинсы или, скажем, обмахиваться веером, щелкнуть зажигалкой или поставить на проигрыватель виниловую пластинку! Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов пишут свои «Истории простых вещей» с любовью к самим вещам и с уважением к тем, кто этими вещами пользуется, пользовался и будет пользоваться.
Главный герой этого увлекательного и жесткого романа «Крысиный король» имеет странную профессию: он специалист по дератизации. Его крысы-каннибалы уничтожают себе подобных, чтобы те никогда не вернулись в старое жилье. В романе три сюжетные линии: встреча главного героя со старым другом, побывавшим в плену у моджахедов, а также с двоюродным братом, который оказался сотрудником Штази (Министерство государственной безопасности ГДР) и сыном нациста. Вторая линия — это история деда героя, боевика эсера-максималиста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Пушкин: «Капитанская дочка». Время действия – XVIII век.Дмитрий Стахов: «Генеральская дочка». Время действия – XXI век.Дочки разные. Чины и звания тоже разные. Все остальное – как встарь: власть, деньги, любовь, смерть…Литературный РИМЕЙК – это не подражание и не «хорошо забытое старое». Это зеркало современности, в которое смотрится прошлое.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Свои загробные миры создавали все народы, когда-либо населявшие Землю, и ныне в них насчитывается более ста миллиардов жителей. В те времена, когда живые еще не смели мечтать о выходе в космос, умершие уже осваивали – наряду с подземным пространством – небо и далекие звезды. География потустороннего мира сложна, животный и растительный мир разнообразен, а история насыщена войнами, революциями и борьбой за власть. Вот только сношения с ним несколько затруднены, хотя Одиссей и Брендан доплывали до него на своих кораблях, Данте Алигьери, посетив его, оставил отчет в стихах, а некоторые властители отправляли туда послов, и, как утверждается, не без успеха.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.