Истории охотников за головами - [25]

– Но что я могу сделать? – спросил Крайткин, расхаживая по комнате вдоль окон. Денгар, установили свой кибернетические глаза на 64-кратное увеличение, чтобы лучше разглядеть Крайткина. Человек был высок, тощ с густыми каштановыми волосами. Возможно немного более коренастым, чем Хан Соло, да и нос у него был кривой, но всё же он достаточно похож на Соло. – Я, как и вы, всего лишь служу своему начальству, – разумно сказал Крайткин. – Мне хотелось бы сохранить вашу дочь от операции, но даже если бы я смог спасти её, кого послать на замену? Нет, ее номер был выбран. Она должна быть обработана.

– Но, моя дочь, она прекрасный ребенок, – умолял Абано. – Она нежна. Она как драгоценный камень. Среди женщин говорится, что процессоры, вживлённые в мозг, уничтожат в ней всю доброту и если она вообще переживает больницу, то выйдет порочной. – Правда, – сказал Крайткин. – Простые люди как я или вы, мы не можем понять, зачем Империи нужны такие служащие. Что мы можем сделать? – Денгар задался вопросом, зачем Крайткину симулировать недостаток власти. Вероятно, это удовлетворяло его больное чувство юмора. «COMPNOR» – Комиссия по Утверждению Нового Порядка, послала Крайткина на Арузу как планетарного руководителя отдела «Переработки», для осуществления эксперимента по «персональной ориентации», который приведёт к культурному изменению населения Аруза и сделает их жизнеспособной социальной силой в планах Нового Порядка. Денгар читал распоряжения Крайткина, и сначала он не мог их понять. Но одну вещь Денгар знала точно: на этой планете, Крайткин был богом. Он не перед кем не отвечал, его распоряжения сразу выполнялись. И если Крайткин не сможет привести население к заданной цели, «чтобы оно стало жизнеспособной социальной силой», тогда планета должна быть, как говорилось в распоряжение, «облегчена для дальнейшего развития». За недели путешествия, Денгар, наконец, понял смысл этих распоряжений: «Окружите этих пацифистов и превратите их в военную машину. Если они отказываются, сжечь эту планету дотла».

И так, Денгар задавался следующим вопросом, какую игру ведёт Крайткин с местными жителями. Он неподвижно стоял, перед Абано и тихо сказал, как будто пытаясь утешить маленького человека, – мне жаль, что я не могу помочь вам. Но – лучше, иметь дочь, которая будет дикой и живой, чем добродетельной… и мертвой?

– Я мог бы вам, что нибудь дать, – плакал Абано. – Что нибудь. Моя дочь, Манару, прекрасна и красива. Она хорошо танцует, и двигается словно вода, переливающаяся под лунным светом. Она – больше чем девушка, она – сокровище. Если бы вы видели танец, то не послали бы её на вживление процессоров!

– Что? – спросил Крайткин. – Вы предлагаете мне вашу дочь в любовницы?

С глухим звуком, маленький человек запнулся, пытаясь побороть сковавший его ужас, поскольку нежный Арузанец никогда не мог даже подумать о таких вещах. Наконец Крайткин понял, что предположил совсем не то, о чём говорил Абано, он три раза нажал указательным пальцем на спрятанную в его костюме кнопку. Это был стандартный код, вызывающий охрану, после окончания разговора.

– Уведите его! – сказал он охране. Спустя мгновение Денгар заметил, что внешние освещение особняка переместилось на белые столбы изящных синих деревьев индеррин.

Два штурмовика, пиная и крича, тащили Абано к его скоростному транспорту. Человек забрался внутрь и стал возиться с управлением скоростной машины.

Один из штурмовиков поднял бластерную винтовку и выстрелил в головку Абано, но промахнулся. Маленький человек внезапно нашел управление скоростью, и спидер рванул вперёд, выруливая на скоростной спуск.

Когда штурмовики поднялись обратно, Крайткин сердито зарычал на них. – Я надеюсь, вы стреляли аккуратно и его куски не разлетелись по всему газону?

– Нет, Ваше Превосходительство! – Ответил один из штурмовиков.

– Хорошо, – сказал Крайткин. – А то кровь привлекает насекомых боматс, а я не могу выносить этих вредителей. Они самое худшее, что есть на этом проклятом Арузе.

– Мы позволили ему уйти, – неуверенно объяснил штурмовик, пытаясь понять, был ли Крайткин возмущен новостями.

– Удачное избавление, – рассуждал он с раздражением в голосе и угрюмым видом. – Столько отказов в течение ночи. Я становлюсь утомленным от их плаксивых обращений, их скулящих просьб, и их жалких ходатайств.

Крайткин махал в направление штурмовиков, как будто прося их уйти, но затем передумал. Он припомнил детали разговора. – Найдите в городе и приведите ко мне дочь Абано. Я хочу видеть, столь же она красива, как говорят. И посмотреть на ее танец. После того, как приведёте её, скажите моей жене, что я буду работать допоздна.

– А если она откажется приехать? – спросил один из штурмовиков.

– Она не откажется. Вы же знаете местных жителей, у них к нам полное доверие. Она не сможет вообразить, что ей причинят вред.

– Очень хорошо, – отозвались штурмовики, покидая комнату через переднюю дверь.

Крайткин поспешил следом к освещённому дверному проему, его руки были сложенные за спиной, его серая, цвета древесного угля униформа, выглядела безупречно чисто. – Утром вы вернётесь за девушкой, и отвезёте ее в больницу на установку процессоров. Узнайте, когда она будет выписана, а затем дайте ей неделю побыть дома, так, чтобы ее семья увидела, как Империя переобучила их дочь. Потом отвезите Абано и его жену в горы, и избавьтесь от них. Я не хочу, чтобы он снова докучал мне своими просьбами.