Истории из зоны АТО - [18]
...Из размышлений выдергивает голос мужа: “Офигеть, поставили сказку, да тут сплошная политика и Лугандон”!- это он так про “Алису в стране чудес”. Пытаюсь выяснить и поймать мысль... карточная армия идет в бой... но вы всего лишь карты, восклицает Алиса... Лугандон...фейковая страна, с людьми, которую кукловоды тасуют, как игральную колоду карт, фейковая армия изгадившая и засорившая мой мир своим мусором...вата, возомнившая себя империей... Реконструкторы, Деды Морозы, вертухаи, которые назвали себя генералами ...Вы всего лишь карты... кышь, кышь...
У нас тут “наширебята” развлекались тем, что несколько дней кряду стреляли по поселкам. Днем три выстрела каждые три часа. Ночью один выстрел каждые 3 часа. Называется это в народе “биг-бен ЛНР”. Типа, напоминают они нам и хунте, что они власть в городе, сидят высоко, видят далеко. Народ втянулся, обвыкся, и приловчился жить под ритмы выстрелов. Вчера ночью стрельнули в 11 ч. и все... в 2 часа ночи у меня звонит телефон. Соседка:
- Лена, я в окно вижу, шо у тебя свет. Не спышь? (да, с конспирацией на поселке туго). Ты там глянь в интернете, стрелять будут чи ни, шото время, а они мовчать. Я заснуть не могу. Спытай, ложиться чи ни...
И так звонков двадцать к ряду... полпоселка позвонило, плюс два ближайших, до которых долетают снаряды... Креативные мои, посельчане... Ну вот как объяснить, что в интернете есть все, окромя расписания выстрелов, подачи снарядов и дебилизма ЛНР. Чувствую себя штабом АТО и сепаратистов одновременно.
...Утро, на работу пришли все невыспанные, оказывается полгорода не спало, ждали выстрелов... офигеть... вот это привычки у людей вырабатываются. Причина тишины в городе банальна: погода и день зарплаты. Вымытые и выбритые, члены ополчения и самообороны, достав паспорта граждан Украины, идут на почту и в банки, получать пенсии и зарплаты. “Приват” лежит (в Луганске захватили центральный офис их более удачливые товарищи), банкоматы других банков приватовские карточки не принимают.
В очередях рассказы о хунте, ее зверствах, торговле органов, хотя уже слышится тоска по родным лавам и штрекам, ополченцы узнают у работающих, как там разбитые ими предприятия, переживают о задержке страховых регрессных выплат и пенсии... График выстрелов и ведения боя не вывесили, надо бабам сказать, чтобы применили пытки. Сегодня все чаще вспоминаю Тарковского, Стругацких — “Сталкер” и Льюис Кэрролл с бессмертной Алисой. Они вышли из сумрака....материализовались за материальным и снова уйдут в сумрак... Но это уже другая история....
О хорошем. У нас достаточно тихо. По сравнению с часовыми перепалками и на фоне Луганска — у нас вообще тихо. Близкой стрельбы нет, а на дальние взрывы уже никто не обращает внимания.
В городе даже людно, даже пробки, даже мамочки с колясками, даже мужики с пивом, даже стайки молодежи (что вообще стало редкостью). А вот моему ребенку дома скучно. Улица — запретное место. К друзьям нельзя, да и друзей мало, все уехали. Близкий выстрел- все в укрытие. Все уже отработано на автопилоте. От дома отходить нельзя.
Дети, привыкшие к свободе, полю, степи, поездкам на природу и путешествиям, обожающие свежий ветер и запускание воздушного змея, чувствуют себя узниками. Так как знакомы с моей работой и судебной практикой, уже ехидно интересуются, будет ли у них статус “дети войны”, и дадут ли медаль за обнаружение летящего самолета, со стороны угрожающего дружбой государства.
Как развлечение младшая выбрала куховарение — учится готовить. Теперь в доме бардак, везде журналы с рецептами, мука, поостоянно влипаешь в что-то липкое, и рискуешь быть закормленным чем-то странным, что-то булькает, взбивается, пригорает, хотя все же, чаще вкусно пахнет, и отвлекает от работы. Так как она никого не подпускает к процессу, то это бывает достаточно опасно. Попыталась проникнуть на кухню, сразу крик: “Немедленно покинуть зону АТО!” ...Фронтовой юмор “детей войны”, дело серьезное... А характер у ребенка жуткий... может применить пытки и тяжелое оружие в виде кулинарной книги ...сидим в эвакуации...
Ловлю себя на мыслях, глупых, настороженных, иду по ним, как по минному полю: чем сильнее страх, тем глубже и мудрее философия жизни.
Меня спрашивают, как мы вообще здесь живем во времена Луганды и Дыры...
Я наконец-то поняла как ... Я — сталкер Алиса иду по сумрачной зоне... Я живу в нескольких измерениях и знаю все, о перемещении в параллельные миры...
Я разговариваю с компьютером, и он мне отвечает...он живет... дышит... и я чувствую его сердце... я прикладываю ладонь к монитору... и чувствую другую руку... я делаю шаг ...и меня подхватывают руки во Львове и Каменец-Подольском, Виннице и Сумах, Киеве и Черновцах, даже в Москве...
Я перестала удивляться чудесам... Кролик в шляпе? — фигня, вот материализация из ниоткуда республики в здании СБУ- это да! Я живу в мире, где свои у каждого свои, так же, как и чужие. Здесь у каждого свой арсенал страхов и убеждений, который может материализоваться в любой момент...
Улица может в часы, секунды стать государством, а область -страной... Я живу в мире, где вышедший из сумрака Дед Мороз может стать Главой Правительства, подписать пару указов, и... превратившись в Деда Мороза... уйти в сумрак...
Донбасский дневник. (Фейсбук времен АТО)Людина нібито не літає…А крила має. А крила має!Вони, ті крила, не з пуху-пір’я,А з правди, чесноти і довір’я.Ліна КостенкоЦя книга склалася із записів у Фейсбуці: у червні 2014 на голос Олени Степової – голос похмурого луганського прикордоння – кинулися сотні, потім тисячі людей. Зараз у її МЕРЕЖАХ їх без малого 20 тисяч. Читають не тільки «статуси», а й коментарі, радіючи відгукам з усієї України, підбадьорюючись: «Донбас люблять! За Донбас моляться! Нас не залишать».
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».