Истории из жизни - [40]

Шрифт
Интервал

— Никак, — девушка демонстративно отвернулась носом в стенку, — Это только у тебя получается их легко находить.

— Они сами находятся, — пожал плечами Юстиэль и завалился рядом, обнимая Тею поперек живота, — Но ты все равно лучше всех. Особенно когда не бука.

Девушка едва заметно улыбнулась.

— Настроение ни к черту… хочется побыть слабой, и чтоб меня ото всех укрыли, холили и лелеяли, ласкали, целовали… — тихий вздох прервал череду желаний, — Раскатала губу, ага…

Юстиэль разжал объятия и потянулся за пледом.

— Укрыли… — мужчина завернул в него Тею, аккуратно подоткнув с боков, — Не грусти, любимая.

Снова обняв, он прошептал жрице на ухо и коснулся его легким поцелуем.

— Всё будет хорошо.

Целительница довольно вздохнула.

— Ну, мне уже явно лучше…

Мужчина взял Тею за плечо и, отодвинувшись, потянул на себя, усилием переворачивая с бока на спину.

— Значит, нужно продолжать, пока не перестанешь грустить окончательно, — нависнув сверху, он поцеловал её в подбородок, не спеша подниматься к губам.

Целительница несмело улыбнулась, глядя куда-то в бок.

— Ммм…есть искушение продолжать так долго…

— Пока тебе самой не надоест или… — Юстиэль осекся, чтобы поцеловать девушку в губы коротким поцелуем, после чего страшно округлил глаза, — Или пока пощады не попросишь.

— А что ты со мной сделаешь? — наигранно удивилась Алетейя.

— Сейчас подумаю… — поймав обе руки девушки за запястья, он завел их за голову, придерживая там одной ладонью. Второй рукой скользнул по телу, оглаживая изгибы. При этом наклонился совсем низко, явно намереваясь поцеловать ещё раз.

Тея выгнулась вслед за рукой, стараясь продлить тактильный контакт.

— Ладно… Что угодно.

— Прям всё? — целитель улыбнулся уголками губ и всё же поцеловал, уже более глубоко и страстно, чем в первый раз. «Гулявшая» по телу ладонь остановилась у бедра, ловко скользнула под него. Пальцы сжали ягодицу, — Помнится, ты как-то хотела попробовать то, что нравится мне.

На этот раз Тея удивилась по-настоящему. Но тут же лукаво прищурилась.

— Ты же вроде не хотел… передумал вдруг? — жрица потянулась наверх за очередным поцелуем.

Мужчина коротко поцеловал её и сомкнул зубы на нижней губе, не оттягивая, но и не спеша отстраняться, словно обдумывал то ли ответ на вопрос, то ли свои дальнейшие действия.

— Мне просто захотелось сделать тебе больно, — целитель отстранился с самым невинным выражением лица.

— Ого… что-то новенькое…ну давай попробуем, — девушка улыбнулась, заерзав на месте.

Плавным движением обеих ладоней мужчина спустил с плечей Теи лямки лифчика, чтобы коснуться поцелуями открывшихся участков кожи. А потом вдруг оставил не снятый до конца предмет без внимания и пополз ниже, зубами прихватив тонкое кружево возле бедра. После жалобного тихого треска ему пришлось помочь себе рукой, чтобы избавить девушку от белья.

Целительница вздрогнула, захлопав ресницами.

— Моё белье! Ну всё, с тебя новый комплект…

— Да? — Юстиэль приподнялся, всё ещё находясь в районе коленей. Коснулся губами левой и проложил дорожку поцелуев повыше, — Значит, можно дорвать остальное.

Ничуть не сконфуженный сделанным замечанием, он поднялся выше, задумчиво глядя на уцелевший лиф.

Тея досадливо застонала, откидываясь на подушку.

— Балаур с ним, можешь рвать, — закусив губу, девушка наблюдала за манипуляциями.

Губы жреца расплылись в торжествующей улыбке. Протянув руку в сторону, к тумбочке, он не глядя нащупал один из ящичков, из которого выудил маленький раскладной нож.

— Всегда нравилась эта твоя… игрушка.

Мужчина разложил его и подсунул лезвие под кружево между грудей, делая одно движение кверху и распарывая изящный материал.

Алетейя недоуменно проследила взглядом за лезвием, и только коротко охнула, ощутив его прохладу на коже.

— Ты поаккуратнее. А то мало ли, одно неверное движение и…

— До такого дело не дойдет, — мужчина мотнул головой и бросил нож в сторону, после чего помог жрице избавиться от остатков истерзанного белья.

Склонился к груди, помогая себе рукой, чтобы погладить и сжать. Кончиком языка очертил оба соска по очереди. Девушка чуть приподнялась и снова откинулась на подушку.

— Надеюсь… я пока к такому не… ммм… — Тея тихо застонала, сминая простынь под пальцами в невнятный ком, — Не готова…

«Пытка» продолжалась совсем недолго, жрец медленно отстранился, очертив взглядом комнату в поисках склянки с масляным зельем. На треть пустая, она обнаружилась всё на той же тумбочке. Дотянувшись до стекляшки, налил себе масла в ладонь.

— Мне иногда интересно, что ещё можно найти во всех этих ящиках… — задумчиво проговорил Юстиэль, прерываясь, чтобы дыханием согреть жидкость у себя в руке.

Девушка развратно улыбнулась, закусив губу.

— Ооо… чего только нет там… И арсенал постоянно пополняется. А когда мы успели извести столько смазки, интересно… — Тея на миг задумалась.

— Не знаю… учитывая, что меч ещё не добыли… — Юстиэль широко ухмыльнулся. Устроившись рядом, медленно перевернул ладонь, позволяя маслу крупными тягучими каплями падать с неё на промежность девушки. В полете они успевали чуть остыть и холодили кожу неожиданными прикосновениями. А спустя миг их уже накрыла теплая ладонь, размазывая круговыми движениями.


Рекомендуем почитать
Я, мой муж и наши два отечества

Эта книга о жизни чешско-русской семьи, живущей попеременно в России и в Чехии, с экскурсом в далекое прошлое их предков — аристократов и крепостных, учителей, адвокатов и мастеровых… Предки каждого из супругов — участники бурных событий — войн и революций конца XIX и начала XX веков. Главные герои книги (автор и ее муж) — граждане России и Чехии — после окончания Тимирязевской академии в Москве работают сельхозспециалистами в Северном пограничье Чехии, а затем на алтайской целине…


Ужас Миров

Битва за планету закончилась поражение Черного... Сможет ли он повергнуть трех Богов и вернуться обратно или же сам сгинет в бесконечной тьме...? Истинный мир Богов, это его цель, Черный должен расправиться с оппонентами и наконец стать на одну ступень выше к величию и разгадать цель Катарбоса, который устроил весь этот спектакль.


Семейная история. Книга 1

Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.


Jus naturae

Закон природы — это то, что запрещено нарушать строго-настрого. Полиция неукоснительно следит, чтобы никто не вздумал летать со скоростью, превышающей скорость света, а также совершать иные преступления. Совершеннолетний нарушитель несёт уголовную ответственность. А что делать с тем, кто ещё мал?..


Пятьдесят лет мудрости. Часть 2

В этой части помещено хронологическое продолжение записей услышанных и прочитанных мною высказываний, которые захотелось сохранить в памяти. В сборнике собраны мудрые и не только мысли, которые были услышаны или прочитаны мною за пятьдесят лет жизни. Некоторые записи отличаются от оригинала или приведены без указания автора. В некоторых случаях приведены имена людей, от которых были услышаны эти слова. Этим самым мне хотелось отдать дань памяти этим людям, с которыми я сталкивался в жизни, и которые оказали определенное влияние на течение моей жизни, за что им моя благодарность.


Крестоносцы пустоты

Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.