Истории Черной Земли. Сказки и легенды Анголы - [13]

— Теперь судьба твоя в руках жены твоей. Если будет она за тобой хорошо ухаживать, ты быстро поправишься.

А у жены "Калеки, сельского жителя" была мать, которая тоже тяжело болела. И жена все время бегала из одной хижины в другую — то к матери, то к мужу. И как-то она сердито спросила мужа:

— Почему это твой кум только тебя лечит? Хоть бы матери моей помог! Дал бы он ей свои перышки, быстро бы она на ноги стала.

— Перья орла? Да ты что?! — закричал муж. — Перья его — это ноги и руки. Если вырвать у него перья, он не сможет ни ходить, ни летать...

А сам "Орел, степной житель", возмущенный просьбой женщины, в ярости вырвал у себя несколько перьев и ушел, бросив больного кума.

Женщина подобрала перья орла и побежала к своей матери. "Калека, сельский житель", оставшись один, умер.

И третий брат Лау заключил:

— Так кто же виноват в смерти "Калеки, сельского жителя"? Разве не женщина?

— Ты верно говоришь! Верно! — воскликнули старейшины.

И суд отложили до следующего дня.

На следующий день все снова собрались возле хижины вождя. Опять гремели барабаны, опять женщины танцевали танец смерти. И вот четвертый брат Лау обратился к собранию:

— Вы, вожди и старейшины, знаете ли вы, чем закончился брак между братом и сестрой?

— Это ты знаешь!

— Тогда слушайте!

— Мы слушаем!

И четвертый брат Лау поведал такую историю:

— Жили-были брат и сестра. Брат был немного старше сестры. Родителей их уже давно не было на свете. Они умерли, когда дети были совсем маленькими.

Там, где жили брат и сестра, больше никого не было. Вот так, в одиночестве, они и выросли. Он убивал птиц, маленьких животных или собирал дикие плоды. Она носила воду, собирала хворост и готовила еду.

И вот, когда сестра стала взрослой, брат начал замечать, что она очень часто вздыхает, так часто, что он однажды ее спросил:

— Ты, наверное, много съела чего-нибудь? Почему ты так часто вздыхаешь?

— Нет, я не скажу тебе, почему я вздыхаю. Ты мне все равно не поможешь.

— Скажи, может, и помогу, — отвечал ей брат.

В конце концов сестра открылась брату:

— Здесь, где мы живем, нет ни одного мужчины, кроме тебя. А я уже взрослая. За кого же я выйду замуж?

И тогда брат расстался со своей сестрой. Но прошло время, и они опять встретились.

Брат построил новую хижину. А сестра опять стала вздыхать и соблазнять своего брата. В конце концов брат уступил.

Закончив свой короткий рассказ, четвертый брат Лау обратился к старейшинам:

— Скажите, мудрые люди, кто же виноват в том, что они согрешили? Разве не женщина?

— Ты верно говоришь! Верно! — согласился совет старейшин.

И вот теперь заговорил Лау Кималауэзо:

— Вы, вожди и старейшины, мудрые люди, и знаете, почему жена не может быть родной по крови мужу?

— Это ты знаешь!

— Потому что жена, как бы хорошо муж с ней ни обращался, в один прекрасный день может ему изменить и уйти к другому...

— Ты верно говоришь! Верно!

И Лау Кималауэзо продолжал:

— Моя мачеха сказала, что я хотел убить ее. Но это не я, а она сама нанесла себе раны ножом. Она, — да простится мне то, что я говорю об этом, — хотела соблазнить меня... Это она требовала, что я вернулся домой, это она велела заколоть животных, чтобы пировать со мной в отсутствие моего отца, а своего мужа, и тем нарушила обычаи нашей родной земли. А я незаметно для всех спрятал сердца и печени этих животных. Вот они, глядите все...

Однажды моя мачеха, обезумев от любви ко мне, притворилась больной и потребовала, чтобы я сам принес ей целебные снадобья. Я не хотел идти, но братья уговорили меня, и я пошел. И когда я пришел, она в ярости стала наносить себе раны ножом, крича: "А вот ты зачем пришел! Убить меня! Зарезать!.." И когда вернулся отец, она сказала ему, что это я ранил ее.

А четыре брата Лау подтвердили все, что он сказал.

И вождь Кималауэзо молча кивнул в знак согласия, когда совет старейшин приговорил его жену к смерти.

Антилопа Сеша и Лев

Жили-были антилопа Сеша и Лев. Лев был хозяином, а Сеша находился у него в услужении. У каждого было по пять коробок спичек, чтобы зажигать огонь. Но вот у Сеши все спички кончились, а у Льва еще две коробочки остались, но он их спрятал.

— Эй, племянничек, спички у нас кончились... теперь мы не сможем зажечь очаг, если ты не сходишь за огнем. Сбегай быстренько в-о-о-н туда, видишь, где горит? — сказал Лев, указывая на солнце, приблизившееся к горизонту.

Сеша бросился бежать, исполняя приказ Льва. Но сколько он ни бежал, до солнца так и не добрался. Усталый и голодный вернулся Сеша домой.

— Дядюшка, я не принес огня, не смог добежать до того места, которое ты мне показал, — свалившись с ног от усталости, сказал Сеша.

— Почему же ты не побежал дальше?

— Я бежал, дядюшка, бежал очень долго, но до того места оставалось еще далеко-далеко.

Пока бедный Сеша, вытянув ноги, лежал, отдыхая после долгого пути, Лев приготовил себе еду и поел. Сеше он ничего не оставил.

— Ну, племянничек, сбегай-ка еще раз за огнем, а то мы опять останемся голодными. Да, смотри, не ленись. Беги до тех пор, пока не добежишь до огня, — сказал Лев на следующий день.

И Сеша снова помчался в ту сторону, где было видно заходящее солнце. Но где там! Разве добежишь до него! И снова, падая с ног от усталости, Сеша возвратился домой.