Истории Черной Земли - [42]

И несмотря на то что множество прошедших лет заслонили собою главное действующее лицо, старинная легенда подтверждает существование Банго а Мусунго.

Истории Черной земли Ангольские легенды, записанные и обработанные Каштру Сороменью

После того как смерть погасила в тебе образ твоего белого ребенка, многое произошло на той земле, где мы с тобой родились. Жестокие пожары выжгли селения африканцев и дикие чащи лесов. Открытая всем ветрам океана печальная земля, на которой ты некогда жила, наполнилась иной жизнью.

Родное селение было разрушено, когда твои братья восстали, движимые любовью к свободе. Но копья африканцев оказались бессильными против карабинов цивилизаторов. Погибли лучшие люди. Искалечены были судьбы детей. И на земле, покрасневшей от крови, тела женщин покорились завоевателям.

О, сколько слез пролилось на этом мрачном пути, по которому тебе не пришлось пройти!

Тишина, принесенная оружием, опустилась на землю, засыпанную пеплом селений. Их пожрало пламя мести. И в сердцах не осталось мира. Побежденные и униженные, но гордые, они облачились в одежды покорности. А ты была счастливой. Ты не видала огненных коней Апокалипсиса. И для ребенка, которого ты некогда укачивала, это тоже было хорошо. Потому что, если бы ты видела ужасы, которые произошли здесь, если бы и твоим телом овладели силой, ты никогда не роняла бы слез, оплакивая белого ребенка.

Ничего не осталось от твоего родного селения и от диких лесных зарослей. И от рук твоих, которые некогда укачивали белого ребенка, и от груди, которая щедро давала ему молоко, отнятое у черного сына, тоже ничего не осталось… Только память о вскормленном тобою белом ребенке стоит между твоим небытием и его жизнью.

Кормилица моя, Черная мать, вот теперь она, эта память, которой уже тридцать лет, взывает к тебе, открывая книгу о людях твоего несчастного народа.

Каленга

У Каленги был талисман, который защищал его от всякого зла. Мальчик носил его на шее и никогда не снимал, этот рог антилопы, выкрашенный в красный цвет и наполненный множеством разных предметов.

Каленга был еще совсем маленьким, когда колдун дал ему талисман. Но до сих пор мальчик помнил, как удивился, увидав, что старик кладет в рог антилопы зуб льва, синее перышко, коготь леопарда, которого отец Каленги убил однажды ночью в новолунье, клюв какой-то птицы, зернышки невиданных фруктов со священных деревьев, кусочек человеческого уха, разные пахучие травы, смазанные касторовым маслом, и даже влил туда несколько капель крови только что убитой птицы. А потом старик, подняв глаза к небу, заговорил неизвестно с кем на языке, который понимал только он один. Он долго стоял вот так, с искаженным лицом, с полуоткрытым ртом, ожидая какого-то откровения… Ребенок смотрел на него со страхом и еле сдержал крик, когда старик нагнулся к нему. Каленга не понял ни одного слова, но слушал как завороженный, потому что в глазах старого колдуна светились любовь и искренность. И ребенок улыбнулся старику. Вот как раз в эту минуту колдун и повесил на шею мальчика магону — талисман, который открывает все дороги жизни…

Потом Каленга прибежал к отцу, чтобы показать ему подарок старика — талисман, и вождь впервые дал сыну пальмового вина. Они пили вдвоем из одного калебаса и потом закурили трубку, которую им подала мвата-мвари — первая жена вождя и мать народа. А когда она вышла, вождь заговорил с великими богами и с ушедшими в иной мир стариками племени. И Каленга узнал, что он должен всегда слушаться старейшин и уважать их так же, как своего отца, вождя. Мальчик понял, что только старики знают, где — истинное добро, а где — зло. Потому что они — лучшие люди племени. Старики выиграли свою жизнь в жестоких сражениях с трудностями и горестями и теперь получили расположение духов и защиту богов. Вот поэтому-то Каленга и должен любить стариков, никогда не забывать их советы и поучительные истории, которые никто, кроме них, не умеет рассказывать.

Потом вождь рассказал сыну о колдуне, который дал мальчику талисман. И Каленга узнал, что старший колдун — это самый умный человек его народа. Он был отцом священных хижин, к которым в далеком прошлом его привода мать, когда ходила молиться умершим. И Каленга снова почувствовал страх и уважение перед старым колдуном, отцом всего святого.

Обо всем этом рассказывал Калонге отец, положив мальчику руку на голову. А потом попросил подать еще вина. И рабыня с трепещущей обнаженной грудью, потупив глаза, подала калебас, наполненный маруфо. Вождь и его сын пили вино, а рабыня, присев на корточки у ног господина, разожгла его трубку. Даже не взглянув на девушку, вождь прикоснулся к ее обнаженной груди, и она смущенно улыбнулась.

Вождь увидал, как глава мальчика засверкали. Отец, почувствовав в себя удовлетворенным, гордым, растроганно произнес: «Он мой сын!»

Неподвижно, как зачарованная, сидела девушка у ног господина.

Вождь вытянул пальцы, длинные и костлявые, с кривыми ногтями, опять прикоснулся к ее груди. Сначала он погладил маленькую твердую грудь, а потом начал давить все сильнее и сильнее. Из соска показалась капля крови, и в глазах вождя блеснул холодный огонь. Быстрым движением он накрыл грудь ладонью и впился в нее ногтями. Девушка вздрогнула и закрыла рот, чтобы не закричать от боли. Слезы задрожали на ее ресницах. Глаза Каленги, не отрываясь, смотрели на рабыню, и странная улыбка кривила его губы. Не сознавая, что делает, мальчик протянул руку к окровавленной груди девушки. Но пальцы отца, красные от крови, крепко сжали руку сына, и мальчик испуганно отпрянул. Вождь захохотал. Девушка молчала. Только натянувшиеся на шее жилы показывали, как она напряжена. Слезы струились по ее лицу и стекали на грудь. Каленга тоже заплакал.