Истории Бедлама - [11]

— Уходи! — закричала она.

Нечто стояло где-то в пятнадцати футах перед ней, распахнув свои руки, с них капала свежая кровь на белую сорочку Дороти. Он начал смеяться, делая один широкий шаг через свинью, к ней. Дороти разбила фонарь о грудь чудовища. Изверг взвыл и вспыхнул пламенем, фонарное масло охватило его и загорелось. Он выбросил руки вверх и споткнулся. Но, даже когда пламя лизало его кожу и рваную одежду, чудовище, корчась и визжа, не сводило красных глаз с Дороти. Она видела его ярость. Он прыгнул на нее, роняя раскаленные ошметки. Пламя охватило загон и стойла, из-за горящего следа, которое оставляло чудовище, когда приближалось к Дороти.

Дороти больше не боялась. Несмотря на чудовище перед ней, она не двигалась с места. Ее волосы вдруг поднял какой-то сверхъестественный ветер, она раскинула руки и чувствовала, как гнев течет через нее, как кровь по венам.

Высокое существо сделало еще один большой шаг, и Дороти была почти в пределах его досягаемости. Но Дороти мешала ему теперь пройти. Она прыгнула от стены и стала наступать на неправдоподобно высокое чудовище охваченное пламенем. Она вытянула руки перед собой и заставляла монстра отступать силой своей ненависти. Он упал на пол и засмеялся еще громче. Его булькающий сдавленный смех отражался от стен и потолка сарая.

Вокруг них визжали свиньи и лошади били копытами. Перепуганные животные пытались вырваться, отчаянно ища выход, чтобы убежать от быстро распространяющегося огня. Дороти прыгнула на существо, растянувшегося по полу сарая. Она схватила его за голову и стала драть ногтями его дикие глаза, теперь пожелтевшие, с красным отсветом в освещенной огнем комнате, а чудовище продолжало смеяться.

Полная ненависти и гнева, она сунула руку сквозь сухую, натянутую, мертвую кожу, которая обтягивала голову чудовища и сжав в кулак, стала вытаскивать горсти красновато-черных внутренностей — кровавые куски мяса и клочки сена, какие-то различные органы других существ. Желто-красные глаза зверя закатились и смех растворился в бульканье. Его чернеющее тело раскололось и развалилось от жаркого пламени.

— ДОРОТИ! — мужской голос пробился сквозь облака густого дыма, окружавшие ее. Ее сила пропала, она подняла глаза и поняла, что жгучий, горячий дым в сарае был слишком густым, чтобы видеть что-нибудь. Синий свет исчез. Дороти была растеряна, слепа, и едва могла дышать в густом, черном дыму.

— Дядя Генри! — пыталась ответить Дороти, кашляя и брызгая слюной. Из темноты ее выхватили две сильные руки и вышвырнули ее из сарая. Через несколько мгновений, она вдохнула сладкий, прохладный, свежий воздух. Оба ее дяди побежал обратно в сарай и, мгновение спустя, лошади и свиньи выбежали во двор.

— Дороти! — воскликнула ее тетя Эм, бегущая к девушке, которая безвольно лежала на траве.

— Я в порядке, я в порядке, тетя Эм! — икнула Дороти. Она почувствовала облегчение от холодного мокрого полотенца на шее, которое прикладывала тетя Эм. Только теперь она почувствовала тупую, пульсирующую боль в ладони, которой она схватила горячий фонарь.

С громким треском, часть крыши сарая обвалилась.

— Дядя Генри! Хэнк! — закричала Дороти. Тетя Эм схватила Дороти за плечи с беспокойством наблюдая за дверью сарая, больше всего желая, чтоб ее муж и работник появились. Дядя Генри выскочил из двери, следом за ним Хэнк, оба кашляли и задыхались. Дороти судорожный вздохнула от облегчения и потеряла сознание.

— … Я поскользнулся на внутренностях свиньи, — услышала она, но была слишком слаба, чтобы открыть глаза. Послышался тяжелый вздох. Это была тетя Эм.

— Что… что она сделала, Генри? — прошло около минуты, прежде чем дядя Генри мог ответить.

— Она… э-э… она… ну, она получается разорвала свинью голыми руками.

Дальше судорожные всхлипывания.

— Но она просто ребенок! — тетя Эм открыто расплакалась. Горячие слезы капали на лицо Дороти.

— Эм, следующим может стать кто-то из нас. Вы не знаете, на что она способна, — сорвался дядя Генри. Дороти никогда раньше не слышала, как кричит дядя Генри.

— Вы должны сделать это сейчас, госпожа Эм, — послышался рядом голос Хэнка. — Стало быть, она это сделала. Она опасна для всех, даже для нее самой.

Дороти изо всех сил пыталась заговорить, но была слишком слаба, чтобы очнуться от кататонии.

— Давайте отнесем ее в дом, — дрожащий голос тети Эм утонул в звенящем колоколе приближающейся пожарной бригады.

Дороти чувствовала, как ее взвалили на одно плечо ее хрупкой тети и другое сильного дяди Генри, носки ее когда-то сияющих туфелек сейчас волочились по камням, на пути к ферме. Собрав все свои силы, она открыла глаза.

Поле. Горящий сарай и лязг красной пожарной машины. Голос начальника бригады, который кому-то кричал искать хорошенько. Свиньи и лошади неприкаянно бродившие неподалеку. И там, на кукурузном поле, свисающий со своего деревянного креста Страшила, отлично видимый в свете луны.

Глава 7

— Присаживайся, — сказал врач за столом, указывая авторучкой на стул. У доктора был нос картошкой, на самом кончике чудом держались очки с толстыми стеклами. Когда он, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на Нелли, ей сильно хотелось рассмеяться, она закашлялась, чтоб скрыть смех. Толстые линзы делали светлые глаза на бледном, морщинистом лице, по-рыбьи большими.