Исторический калейдоскоп - [30]

«Высокий Полномочный Суд, учитывая незаконное происхождение и узурпаторский характер власти обвиняемого; учитывая то обстоятельство, что он язычник и богохульник; учитывая далее, что он подстрекал своих подданных к вооружённому восстанию против испанской армии, присуждает за все эти преступления властителя Перу к смерти. Однако если преступник откажется от своей языческой веры и отдаст себя под защиту милосердной Церкви, он заплатит за свои грехи не смертью на костре, а переселится из мира живых в мир мёртвых путём удушения на позорном столбе».

29 августа 1533 года Великий Инка принял смерть как раб Божий Хуан де Атауальпа.

Бастильский роман

Во времена Регентства дух галантности проник и в стены грозной тюрьмы, примером чему может служить история девицы де Лонэ. Она оставила несколько страниц мемуаров о своём заключении, на которых остроумно и живо изложен её маленький роман.

Де Лонэ состояла секретарём у герцогини де Мэн. Герцог де Мэн, незаконнорождённый сын покойного Людовика XIV, также претендовал на звание регента. Вокруг него сплотились все недовольные герцогом Орлеанским. Герцог де Мэн обратился за помощью к Испании, но заговор был разоблачён. 10 декабря 1718 года регент герцог Орлеанский отправил её вместе с другими заговорщиками в Бастилию.

Неожиданно для себя эта девушка, небогатая и не блиставшая происхождением, оказалась окружена в тюрьме комфортом и вниманием. В мемуарах она пишет, что пребывание в Бастилии стало лучшим временем в её жизни. Её поместили в превосходной комнате и позволили иметь при себе горничную. Когда девушка начала жаловаться на крыс, то для их истребления ей дали кошку. Кошка скоро произвела котят, и игры этого многочисленного семейства очень забавляли де Лонэ.

Причина такого обхождения с ней выяснилась быстро: майор Мезонруж, второй человек в крепости после коменданта, воспылал к арестантке глубокой и нежной страстью. Он признался ей, что не мыслит для себя большего счастья, чем стать её супругом.

Де Лонэ начала кокетничать с ним. Её комната находилась рядом с комнатой майора. Неподалёку от них была комната ещё одного арестанта — кавалера Дюмениля, также замешанного в заговоре. Мезонруж, человек прекрасного воспитания и редкого благородства, надеясь доставить возлюбленной новое развлечение, стал рассказывать каждому из них про другого (Дюмениль и де Лонэ не могли встречаться и потому ни разу не видели друг друга). Затем при посредничестве Мезонружа арестанты стали обмениваться посланиями в стихах. Стихи, которые носил майор, быстро приняли любовный характер, — надо принять во внимание, что дело происходило в тюрьме, при самых романтических обстоятельствах. Наконец Мезонруж устроил им свидание. Сцена обещала быть волнующей: оба узника были заочно страстно влюблены друг в друга, — каково окажется их первое впечатление от предмета своей любви? Свидание не охладило их чувств: если права поговорка, что для монахини и садовник — мужчина, то для молодого заключённого всякая девушка является прекрасной. Свидания продолжались под присмотром доброго Мезонружа, который, хотя и замечал, что любовь де Лонэ к Дюменилю всё возрастает, но предпочитал её счастье своему благополучию.

Комендант крепости узнал о проказах влюблённых и распорядился перевести Дюмениля в отдалённую башню. Де Лонэ безутешно рыдала. Соболезнуя её горю, Мезонруж удвоил своё внимание к ней: он доставлял ей известия о молодом человеке и даже время от времени устраивал им свидания, действуя на свой страх и риск.

Де Лонэ вышла из Бастилии весной 1720 года. На свободе она тщетно требовала от кавалера Дюмениля выполнения обещания жениться на ней. «На следующий год, — вздыхает кокетка, заканчивая свою повесть, — от горя, что он не мог жениться на мне, пока я была в Бастилии, скончался Мезонруж; теперь я приняла бы его предложение».

Утопленная реликвия

Настоятель аббатства Обрак Жан-Батист-Луи-Гастон де Ноайль, 27-летний отпрыск одной из знаменитейших фамилий Франции, получил епископскую кафедру в Шалоне-ан-Шампань в 1696 году.

Древний галло-римский город, окружённый обширной Каталаунской равниной, где некогда воины Аэция остановили сокрушительное нашествие разноплемённой орды «Бича Божьего», не принадлежал к числу густонаселённых даже по меркам того времени. Злые языки, недовольные вырубкой окрестных лесов, утверждали, что одна-единственная плавильная печь потребляет столько же дров, сколько весь Шалон.

Тем не менее, город процветал. Жители торговали шампанскими винами, хлебом и масличными семенами. Кроме того, местные сукноделы изготовляли особую шерстяную ткань, получившую по имени города название «шалон». Её использовали как подкладку для верхней одежды. Дворяне, буржуа, чиновники, разбогатевшие ремесленники и крестьяне стремились пристроить своих детей в местный иезуитский коллеж.

Среди церковных достопримечательностей Шалона наибольшей известностью пользовалась Коллегиальная церковь Богоматери (Collégiale Notre-Dame en Vaux) — постройка XII–XIII веков, впоследствии не раз переделанная. Величественный храм с резным порталом и четырьмя высокими, увенчанными шпилями башнями, стоял на «Пути святого Иакова» — оживлённой паломнической дороге к мощам апостола Иакова, покоящимся в Сантьяго-де-Компостела.