Исторические повести - [37]

Китайские шелка не заинтересовали именитых покупателей, а вот изделия из слоновой кости индийских и кушанских мастеров, ювелирные изделия и сидонское стекло — все было куплено, и Хайран покинул дворец в благодушном настроении, радуясь, что не поленился заехать в старинный Мерв.

«Здесь давняя любовь к роскоши, — подумал Хайран, — никакие зороастрийские маги не изменят привычек местной знати!»

Хайран поспешил к своим шатрам, чтобы готовиться к отъезду, не откладывая и не задерживаясь. А тем временем Байт и Забда, гуляя в саду, обратили внимание на детей хозяина, которые срывали яблоки для продажи на базаре. Байт захотелось помочь детям. Она предложила Забде принять участие в этом занятии, и вскоре они уже весело переговаривались, наполняя корзины большими красными яблоками. Вместе с детьми они продвигались в глубь сада, где высокая трава достигала ветвей и мешала срывать яблоки.

— Забда, подойди возьми большой нож и срежь траву вокруг этой яблони. Сад запущен, давно им не занимались, а здесь сочные, сладкие плоды.

Забда пошел за ножом, а Байт, раздвинув руками траву, приблизилась к тяжелым ветвям яблони и стала срывать плоды. Вдруг кольнуло в ногу и что-то тяжелое, холодное придавило носок башмака. Байт отпрянула в сторону и увидела хвост ускользающей змеи. Она закричала, позвала Забду и тут же почувствовала страшную боль в ноге и увидела, что нога распухает невероятно быстро. Когда подошел Забда, Байт уже теряла сознание. Прибежавшие на крик Байт дети позвали отца, побежали за знахарем. Они боялись, что бедную Байт укусила ядовитая змея.

Байт становилось все хуже.

— Ты спасла меня, Байт. Не уходи… Не оставляй меня!.. — плакал над девушкой Забда. — Не покидай меня!..

Когда пришел знахарь и увидел посиневшую ногу, уже распухшую выше колена, когда увидел следы двух больших ядовитых зубов и похолодевшее тело девушки, он сказал, что нет спасения. Ее укусила гюрза.

Хайран вернулся поздно. Байт была уже мертва.

Словно оцепеневшие, стояли у ложа Байт Хайран, Забда и дядюшка. Они были так потрясены, что лишились дара речи, и никто из них не смог сказать и слова. Долго они стояли в полном безмолвии, не веря своим глазам. Хозяин сада проклинал тот час, когда пустил к себе этих путешественников. Он винил себя в том, что давно не заглядывал в заброшенную часть сада, не срезал сорной травы и словно приготовил логово для ядовитой змеи, которая любит мокрую глину; а там как раз была сплошная глина.

— Что делать с этими несчастными людьми? — спрашивал хозяин жену. — Как им помочь? Они окаменели от горя и даже не понимают, что в такой знойный день нельзя долго прощаться с умершим.

— Пойди и предложи им помощь, — сказала жена. — Скажи, что у тебя есть хороший мастер, резчик по камню, который может сделать надгробие. Как мне жаль несчастного отца! Потеряв такую дочь, он уже и сам не захочет жить на свете.

Говоря все это, женщина всхлипывала, а дети завывали, как завывают побитые собачки. У них на глазах произошло это несчастье, и они устрашились той злой силы, которая может в одну минуту лишить жизни здорового, веселого человека.

— Она сама пришла к нам и сказала, что поможет собирать яблоки, — рассказывала матери старшая из девочек. — Она была такой доброй и приветливой… Она так весело смеялась…

И девочка снова заплакала.

Хайран надолго окаменел. Все заботы взял на себя Забда. Он выбрал тенистое место под старой чинарой на кладбище, заказал надгробие и сам отобрал одежду и украшения, чтобы достойно проводить в последний путь свою Байт. Жена хозяина была отличной помощницей. Она так хорошо одела и украсила Байт, что, прощаясь с ней, Хайран не верил тому, что дочь уже не проснется. Этому не верил и Забда. И когда они стояли, склонившись над белым надгробием с изображением головки Байт, им не верилось, что они не увидят больше свою любимую Байт, не услышат ее веселого смеха.

Прошло много дней, прежде чем Хайран решился покинуть Мерв. Каждый день трое неутешных приходили к могиле Байт и молча стояли у белого надгробия. Хайран вспомнил все свое путешествие в Кушанию, и ему казалось, что, если бы он вернулся в Капису, в дом Кудзулы, он снова увидел бы свою Байт, озабоченную поисками жениха. Все задуманное свершилось. Забда и брат найдены и возвращаются в Пальмиру. А Байт, единственное утешение его жизни, его любимая дочь, уже никогда не вернется в Пальмиру. Пережить такое горе невозможно. И для чего жить на свете? Для чего трудиться и преодолевать все те бесконечные трудности и опасности, которые поджидают купца каждый день и каждый час?..

«Зачем я поехал в этот Мерв? Зачем прельстился новыми барышами? — спрашивал себя Хайран. — И почему боги так жестоки? Моя добрая, благородная Байт никому никогда не сделала зла, за что она так наказана?»

Хайран был неутешен. Таким он покинул Мерв — молчаливым, словно окаменевшим. Брат его и Забда не находили слов утешения, да и сами они нуждались в этих словах. А старый погонщик, собрав в дорогу свой караван, сказал Хайрану:

— Мы бессильны перед могуществом богов. Но кто знает, может быть, такая неожиданная смерть в минуту веселья и радости — это благо. Дети хозяина говорили мне, что за минуту до несчастья Байт весело смеялась и усердно срывала румяные яблоки. Она не знала, что смерть уже стоит рядом. И умерла она в полном неведении.