Исторические очерки Дона - [43]
Еще так недавно был запрет пахать землю и сеять хлеб — и вот казаки побогаче, старшины, стали захватывать целинную степь, никому ненужную, добывать из России крепостных, рабов, батраков, и тяжелая соха, запряженная волами, стала бороздить степь.
Петр, бывший в 1697–98 году во Франции, вспомнил про Дон. Он нанял опытных французских виноделов, купил чубуки винных сортов винограда и послал все это в Цымлянскую на Дону для насаждения в ней садов и обучения казаков делать вино. По всему Дону, и не атаманом, не Кругом, но царем Петром было приказано садить фруктовые и виноградные сады и сеять хлеб.
Донская вольница, моряки-гулебщики, лихие разбойники, подобные Степану Разину, стали оседать в своих куренях, приживаться к ним, к своей «землице», «домовитились».
По городам и станицам начали строить на месте часовен церкви во имя Архистратига Михаила. Такая же церковь и во имя того же святого была построена в Добринской станице; в Михайловской станице была построена деревянная Богоявленская церковь, в Верхне-Чирской станице — часовня с алтарем во имя святителя и Чудотворца Николая.
Петр запретил казакам жениться без священника, и это ускорило постройку церквей. К 1709 году на Дону было 24 церкви и постройка шла далее.
В 1700 году Петр приказал для выборов атамана и для обсуждения дел, касающихся всего войска, на войсковой Круг в Черкасске собираться не всем казакам и атаманам, не всему великому войску Донскому, а только станичным атаманам и с ними по два старика, выборных от станицы. Так учредилось правление старшин.
Самовольно собирать в походы казаков было запрещено. В походы с Русскими войсками стали назначать казаков по очереди. Собранные казачьи полки стали оставлять на службе не только во время войны и похода, но и в мирное время.
Летом 1705 года в Астрахани взбунтовались стрелецкие полки. Стрельцы отказались исполнить Царский указ — брить бороды и надевать солдатские короткие, нового образца, кафтаны. 30 июля ночью они убили Астраханского воеводу Ржевского с детьми и перебили триста царских чиновников. К астраханцам пристали стрельцы городов Красного и Черного Яра. Волнение перекинулось в станицы Гребенских и Терских казаков. Стрельцы послали на Дон Михаила Скорнякова с семью товарищами. Посланные на Кругу призывали Донцов отойти от Государя, соединиться с Астраханцами и Терцами, привлечь на свою сторону Запорожских казаков и вернуть себе прежние вольности.
«Царю теперь не до нас, — говорил Скорняков, — он занят войною на севере, со шведами, да, слышно, там у него неудачи. Вооружайтесь за земли своего казачьего присуда, а то, гляди, и вам обреют бороды и запишут „в регулярство“».
Атаман Лукьян Максимов выслушал посланных и прочел стрелецкое письмо. Круг постановил остаться верными Государю. Казаки целовали в том крест и евангелие, стрельцов арестовали и, заковав, отправили под охраною станичного атамана Саввы Кочета в Москву.
Против Астраханцев по приказу атамана был снаряжен отряд под начальством походных атаманов Максима Фролова и Василия Поздеева.
Когда Астраханцы узнали, что казачьи отряды вошли в калмыцкие улусы, они послали сказать, что хотят договориться о сдаче казакам и назначили местом для переговоров глухой ерик на Волге ниже города Черного Яра. Казаки отправили часть сил с атаманом Фроловым на Царицын, и заняли город. Часть казаков пошла на условленное место. Ночью стрельцы изменнически напали на казаков, захватили 70 человек и Донской бунчук, и пошли на выручку Царицына. Атаман Фролов вышел из Царицына, и в поле разбил стрельцов. В Царицыне Донцы оставили 900 человек под начальством войсковых старшин Тимофея Пирожникова и Леонтия Поздеева.
Пирожников и Поздеев прошли к Черному Яру и заставили засевших там стрельцов сдаться.
Остатки мятежников, бывшие в Астрахани, были уничтожены Русскими войсками боярина Шереметьева.
За усмирение Астраханского бунта царем Петром 5 марта 1706 года были пожалованы Донскому войску грамота и «честные клейноды».
Клейноды эти были: — серебряный и позолоченный пернач с цветными каменьями, бунчук с яблоком, доскою и серебряною позолоченною трубкою; знамя с золотым тканьем — атаманам, как знаки их воинского достоинства в «вечную несмертную память».
Войску — шесть писанных золотом и серебром станичных знамен и грамоту на пергаменте с государственною печатью.
Пожалование знамени и клейнод как бы подтверждало самоуправляемость (автономию) войска Донского, но вместе с тем ставило через пожалованных атаманов в подчинение Российскому монарху.
Были на Дону казаки, которые понимали это. Они помнили прежнюю независимость Дона от Москвы, они думали, не настал ли и точно час воспользоваться тяжелою войною, которую вел Петр на Севере и вернуть прежнюю свою независимость. К числу таких принадлежал станичный атаман Бахмутского городка Кондратий Афанасьевич Булавин.
Глава XXVII
