Историческая неизбежность? Ключевые события русской революции - [21]

В итоге мало кто проливал слезы после гибели Столыпина, и даже ближайшие преемники почти никогда не упоминали о нем. Новый премьер, Коковцов, заявил совету министров, что их «моральный долг» – сохранять, продолжать и воплощать возвышенные принципы, которыми был пронизан весь труд Столыпина. Но под этим подразумевалась всего лишь вера во «благо России», в ее «мощь и великое будущее»{23}. Никаких обязательств развивать реформу Коковцов не принимал на себя, да и не мог, поскольку вовсе не был таким «доминантным» премьер-министром, каким удалось ненадолго стать Столыпину.

В российской истории немного эпизодов так часто рассматриваются с точки зрения альтернативных путей развития, как убийство Столыпина. А при переоценке прошлого Российской империи в XXI в. едва ли какое-нибудь другое событие изучалось активнее. Но, как ни парадоксально, это, видимо, тот случай, когда чем больше внимания уделяется теме, тем менее убедителен результат. В прошлом России найдется немало точек, в которых история могла принять иное направление, но убийство Столыпина к таковым не относится.

3. Григорий Распутин и начало первой мировой войны Июнь 1914 г. дуглас смит

С первого взгляда он принял ее за нищенку. Утром 29 июня 1914 г. Григорий Распутин, недавно вернувшийся из столицы в родную деревню Покровское в Западной Сибири, отобедав с семьей, собрался на почту отправить телеграмму. Как только он вышел за калитку на дорогу, она подскочила к нему. Распутин сунул руку в карман за кошельком с мелочью, и тут женщина выхватила из-под юбки длинный нож и воткнула его Распутину в живот. Распутин согнулся от боли, простонал: «Я ранен! Она меня зарезала!» – и побежал по улице прочь от убийцы. Через 20 шагов он обернулся. Женщина была вся в черном, а лицо ее, за исключением только глаз, полностью закрывал белый платок. Она гналась за ним, правой рукой занося окровавленный нож. Распутин побежал дальше в сторону деревенской церкви, потом остановился и подобрал с земли большую палку. Женщина добежала до него, и Распутин со всей силы хватил ее палкой по голове, так что убийца рухнула наземь. На шум выбежали соседи, схватили женщину и поволокли ее в дом, где находился местная администрация Покровского{24}.

Распутину помогли добраться до дому, уложили на скамью. Его родные метались и рыдали. Вызвали местного фельдшера, он перевязал рану, чтобы остановить кровотечение. Дали телеграмму Александру Владимирову, главному врачу Тюмени, ближайшего (примерно в 100 км от села) города, и тот немедленно выехал в Покровское. Распутин время от времени впадал в беспамятство. В какой-то момент он попросил позвать священника. Тем, кто столпился вокруг раненого, казалось, что надежды на спасение почти нет.

Владимиров и его ассистент прибыли рано утром 30 июня. Быстро обследовав пациента, они приняли решение немедленно оперировать, поскольку до Тюмени Распутин не доехал бы живым. Его усыпили хлороформом, врач сделал десятисантиметровый разрез от пупка к ране. Пришлось ушивать поврежденный отдел тонкого кишечника. Рана оказалась чрезвычайно тяжелой, и была велика опасность заражения. Пришлось довольно долго ждать, прежде чем врачи смогли утверждать, что больной находится вне опасности{25}.

Нападавшую звали Хиония Гусева, 33 лет, незамужняя, жительница города Царицына (ныне Волгоград), портниха. Белый платок, которым она обвязала лицо, скрывал страшное уродство: у Гусевой не было носа. Ее допрашивали два дня, она сразу же созналась в покушении, пояснив, что Распутин – лжепророк, клеветник, насильник и растлитель юных девушек. Вскоре стало известно, что Гусева – приверженка радикального монаха Илиодора, крайне правого по убеждениям, который когда-то был одним из самых заметных сторонников Распутина, а теперь сделался его заклятым врагом. Гусева утверждала, что действовала самостоятельно и к намерению убить Распутина ее никто не подталкивал, хотя и полиции, и самому Распутину была очевидна роль Илиодора в этой истории. Но прежде, чем того удалось арестовать, он, переодевшись в женское платье, скрылся из своего дома и бежал за границу. Что касается Гусевой, после длившегося целый год следствия и суда ее признали невменяемой и поместили в Томскую окружную лечебницу для душевнобольных. Там она пребывала до марта 1917 г. и была освобождена по указу Временного правительства: новое руководство России сочло нападение на Распутина героическим актом патриотизма{26}.

Почти сразу после покушения дочь Распутина Матрена отправила Николаю и Александре телеграмму с сообщением об этом происшествии и «чудесном спасении» своего отца{27}. Царская семья плавала по финским шхерам на яхте «Штандарт», когда ее настигло это известие. Александра в ответ телеграфировала: «Глубоко возмущены. Скорбим с Вами, молимся всем сердцем»{28}.

Покушение это стало тяжелым ударом для царской семьи, которая привязалась к Распутину с тех самых пор, как в ноябре 1905 г. он явился ко двору. Родившийся в январе 1869 г. в простой крестьянской семье села Покровское, к 1914 г. Распутин стал самым известным (печально известным) человеком в стране после царя. О его жизни до Петербурга сведений немного. После бурной молодости в 1890-е гг. Распутин, по его словам, пережил религиозное возрождение. Он оставил жену и присоединился к «странникам», особой породе русских паломников, долгие месяцы бродил вдалеке от родных мест по огромной России, перебираясь из монастыря в монастырь в поисках откровения. Со временем весть о сибирском святом, обладающем глубокой христианской духовностью и мистическим даром исцеления и пророчества, дошла до Санкт-Петербурга. На Распутина обратили внимания клирики из столичной богословской академии, затем он свел знакомство с «черными принцессами», Милицей и Анастасией, дочерями короля Черногории, и те представили Распутина Николаю и Александре.