Историческая этнология - [3]
Этнология и социология. Этнология и культурология. Этнос является социальной и культурной общностью и, поэтому, этнологии используют в своих работах социологические и культурологические концепции. Многие из этнических процессов могут быть представлены в социологических и культурологических понятиях. Так, этнические процессы часто описываются с помощью понятия традиции, с точки зрения ее функционирования и модификации. Особенность этнологии состоит в том, что она учитывает кроме общесоциологических, общекультурных, общеэкономических закономерностей и особые закономерности функционирования этноса. Этнология принимает тезис об изменчивости и гибкости культурной традиции, но ее интересует вопрос, какие специфические процессы происходят в этносе в период модификации культурной традиции. Она вносит в общую теорию традиции и культурных изменений свой специфический блок новых знаний, который дополняет и углубляет традиционалистику.
Этнология, также как и социология, использует ценностный подход, но социология стремиться с помощью исследований ценностей продемонстрировать современные культурные, политические и т. д. доминанты общества и тенденции их развития. Этнологию же интересует в большей степени, какую роль играют ценности в формировании этнической картины мира, как с точки зрения психологии происходит их смена, имеет ли значение соотношение ценностных доминант, присущих различных групп внутри этноса. Таким образом, этнология является составной частью традиционалистики, а традиционалистика — составной частью этнологии. Этнология является составной частью ценностных исследований, а ценностные исследования составной частью этнологии. Этнология, культурология и социология имеют пересечения в предмете своего исследования, но каждая изучает этот предмет с новой стороны, заимствуя, конечно, выводы и достижения друг друга.
Итак, мы рассмотрели случаи, когда этнология в большей или меньшей степени пересекается с другими научными дисциплинами. Перечисление подобных примеров можно было бы продолжить. Теперь мы приведем примеры, когда этнология:
1. Является материалом для другой науки: таково, например, отношение этнологии к политологии.
2. Рассматривает другую науку как материал для своих выводов и обобщений, является для другой науки объяснительным механизмом. Таково отношение этнологии к этнографии. Таковым оно, как мы увидим выше, является и по отношению к истории.
Этнология и политология. Попытки литературного описания характеров различных народов идут от Феофраста и продолжаются до сих пор. Такого рода описания не долго оставались просто занимательным чтением. Описания жизни народов систематизировались и уже в Римской империи сделались базой “искусства управления народами”, то есть служили пособием для властей по вечно актуальному национальному вопросу, а так же по внешней, приграничной политике. Традиция целенаправленного изучения в целях политических была доведена до совершенства в Византии, в частности, в труде императора Константина Багрянородного “Об управлении империей” (IX в.). Внешняя политика Византии строилась, в первую очередь, как политика приграничная, а потому предполагала манипулирование племенами и народностями, для чего считалось необходимым знать их психологические особенности и “модели поведения”, как сказал бы современный этнолог. “Византийцы тщательно собирали и записывали сведения о варварских племенах. Они хотели иметь точную информацию о нравах “варваров”, об их военных силах, о торговых сношениях, об отношениях между ними, о междоусобиях, о влиятельных людях и возможности их подкупа. На основании этих тщательно собранных сведений строилась византийская дипломатия.”[4] Разумеется поступала так не только одна Византия и можно смело утверждать, что в таковом качестве этнология использовалась на протяжении всей последующей истории. Научная школа исследования “национального характера” в середине XX века, как мы покажем выше, зародилась в непосредственно политических целях.
Этнология и этнография. А теперь обратимся к наиболее интересному для нас вопросу, а именно рассмотрим этнологию в качестве науки, генерирующей объяснительные модели и теории для других наук. Рассмотрим это прежде всего на примере этнографии, поскольку современная этнология, большей своей частью, выступает именно в таком качестве: вырабатывает способы систематизации, обобщения и истолкования этнографического материала. Такова специфика отношений между этими двумя дисциплинами. Современная этнология дает этнографии концептуальный аппарат. Этнография как таковая является в большой мере описательной наукой. Этнология является ее теорией.
Не вполне адекватной представляется широко распространенная точка зрения, что этнография и этнология (антропология) понятия практически синонимичные: то, что в Советском Союзе именовалось этнографией, на Западе именовалось культурной антропологии. В действительности, термин этнография существует и на Западе и означает примерно то же самое, что и в России. Культурная антропология же, с самого момента своего зарождения, выступала как более широкая дисциплина и интересовалась, в первую очередь, концепциями, объясняющими структуру и бытование народной культуры, а описательным, “полевые” материалы (сколь бы обильны они ни были) — являлись для нее средством либо для проверки концепций, либо для их доказательства (второе чаще, чем первое).
"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.
Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Книга дает возможность студентам познакомиться с основными материалами по истории, интерпретациям и функционированию религии в культуре. Вопросы общей теории тесно увязаны автором с проблематикой современного религиоведческого и духовно-нравственного образования. Опираясь на идеи ведущей религиоведческой кафедры России в МГУ, автор рассматривает феномен религии как самостоятельное многоаспектное целое, характеризующееся пятью основными измерениями. Основные категории показаны в процессе их становления, во взаимосвязи с эмпирическим содержанием, с выявлением их межконфессионального, философско-методического измерения.[Нет примечаний].