Истоки Нила - [2]

Подъехал лифт, и они вошли в него вместе. Старик упорно глядел на него, а его желто-кровавый глаз напоминал оплодотворенное яйцо. «Но я их совершенно не виню, — продолжал он. — Будь у меня хоть немного ума, я стал бы Джексон Уайтом, а не рекламным работником. Вы можете хотя бы, — сказал он безо всякого перехода, — поставить мне выпивку. Раз уж правдивый Тресслинг говорит, будто не может принять меня из-за вас, педераст лживый. Да Бога ради! — крикнул он. — Тут у меня в стареньком портфельчике лежит штука, которая обладает большей ценностью для этих людей с Мэдисон, Лексингтон и Парк авеню, если бы они только…»

— Позвольте угостить вас выпивкой, — со смирением в голосе сказал Розен. На улице стояла жара, и он понадеялся, что в баре будет прохладно.

— Бушмилл [3] с содовой и льдом, — сказал старый Питер Мартенс.

В баре было прохладно. Боб уже перестал прислушиваться к монологу своего спутника насчет вещей, лежавших у него в стареньком портфельчике (что-то по поводу выявления течений в моде заранее), и заговорил о собственных заботах. Со временем старик, чей опыт по части отсутствия интереса к его речам превышал норму, начал прислушиваться к нему.

— Это случилось, когда все читали «Аку-Аку», — сказал Боб. — Ну я и подумал, что моя наверняка пойдет прекрасно, ведь она про Рапа Нуи, Остров Пасхи, и про корабли перуанских охотников за невольниками, и намеки на великие предания прошлого, и все такое.

— И?

— И не вышло. Издатель, то есть тот единственный из всех издателей, который проявил хоть какой-то интерес, сказал, что ему нравится, как написано, но публика покупать эту книгу не станет. Он посоветовал мне внимательно изучить другие книги в мягких обложках на прилавках. Взгляни, каковы они, ступай и действуй аналогично. Я так и сделал. Ну, вам они знакомы. На четных страницах с героини сдирают бюстгальтер, а она кричит: «Да! Да! Скорей! Ах!»

Он не заметил ни одного жеста, однако время от времени появлялась рука, ставившая перед ними новые стаканы. Старый Мартенс спросил: «Она кричит „радостно“ или „восторженно“?»

— И радостно, и восторженно. В чем дело, вы что, думаете, она фригидна?

Мартенс сказал: «Упаси Боже». Крупная блондинка, сидевшая за столиком неподалеку, мрачно сказала: «Знаешь, Хэролд, мне повезло, что Милосердный Бог не послал мне детей, иначе я извела бы на них всю свою жизнь, так же как я извела ее на своих противных приемных детей». Мартенс спросил, что происходило на нечетных детях.

— Я имею в виду страницах, — спустя мгновение поправился он.

У Боба Розена онемела правая половина лица. По левой половине забегали мурашки. Он оборвал песенку, которую тихонько мурлыкал и сказал: «О, это уравнение неизменно. На нечетных страницах герой либо пускает кровь какому-нибудь ублюдку, дав ему по башке пушкой, либо лягает его в пах, а потом его вырубает, либо (без рубашки, и вам не дозволено упоминать, что случилось с брюками, хотя это гораздо важнее; вероятно, они растаяли или вроде того) занимается тем, что, сняв рубашку, вздымает свое стройное мускулистое тело над какой-нибудь бабенкой, не над героиней, потому что это не ее страницы, а над какой-нибудь особой женского пола, на тазовых костях которой он вычитал загадочные тайны…» Он немного помолчал, печально размышляя.

— Так почему же она тогда не пошла? — спросил старик. — Позволь сказать тебе, мой мальчик, я видел, как менялись вкусы публики, перескакивая с «Девушки из Лимберлоста» (настолько непорочной, что даже монахини могли ее читать) на штуки, от которых побледнеет и портовый грузчик, и это побуждает меня спросить: как же книга, которую вы описываете могла не иметь успеха?

Молодой человек пожал плечами: «В моду снова вошли монахини. Кинофильмы о монахинях, книги про монахинь, монахини на телевидении, вестерны… Так что издатель сказал, что вкусы публики переменились, и не напишу ли я ему жизнеописание св. Терезы?»

— Гурр-гурр.

— Поэтому я потратил три месяца, составляя в бешеном темпе жизнеописание св. Терезы, а когда закончил его, оказалось, что я написал не про ту святую. Дурацкий простофиля и понятия не имел, что святых с таким именем несколько, и мне даже в голову не пришло спросить, имел ли он в виду испанскую св. Терезу или французскую. Д'Авила или Маленький Цветок.

— Сохрани нас святые… Скажите, вам известен этот замечательный старинный ирландский тост? «Выпьем за Трентский Совет, который запретил постом есть мясо, но не запретил выпивать»?

Боб подал знак бармену. «Только я не понял, почему одну св. Терезу можно продать, а другую нельзя. Так что я пошел к другому издателю, а он только и сказал, что вкусы публики переменились и не напишу ли я ему что-нибудь с детской преступностью в качестве фона. После этого я некоторое время зарабатывал тем, что торговал замороженной горчицей в зале игральных автоматов, а все мои друзья говорили: БОБ! Как ты МОГ? Это с твоим-то талантом?»

Крупная блондинка поставила на стол стакан с зеленым, словно джунгли, напитком и посмотрела на своего спутника. «Что ты имеешь в виду, они меня любят? Если они меня любят, так почему же уезжают в Коннектикут? Когда кого-то любят, в Коннектикут не уезжают», — подчеркнула она.