Истоки и победа. 1810–1917 гг. - [150]

Обоих мексиканцев выпустили из тюрьмы под сравнительно небольшой залог (конкретных доказательств их преступной деятельности не нашлось) и поместили фактически под домашний арест. Однако 3 июля Ороско выпрыгнул из заднего окна дома, где их содержали, и, обманув бдительность стражи, скрылся. Уэрту вновь арестовали. И, если при первом аресте к бывшему главе государства отнеслись уважительно, то теперь его посадили в общую камеру с обычными преступниками. Генерал, понимая, что из тюрьмы он уже вряд ли выйдет, терял интерес к жизни. Приехавшая поближе к нему семья была довольно бесцеремонно обыскана, что вызвало письменный протест заключенного Уэрты.

1 сентября 1915 года техасские газеты сообщили, что Ороско и четверо его спутников были убиты полицией штата Техас, когда они расположились на отдых в каньоне Грин Ривер.[452] Причем мексиканцев даже не пытались захватить в плен. Чтобы как-то оправдать стрельбу без предупреждения – ведь Ороско все-таки имел чин генерала соседнего государства, – американцы распространили слух, что эмигрантов приняли за особо опасных похитителей скота. Новость о смерти соратника сильнейшим образом потрясла Уэрту. Он стал много пить. Здоровье его ухудшалось день ото дня, его выпустили из тюрьмы для лечения, и 13 января 1916 года бывший временный президент Мексики умер от цирроза печени после перенесенной операции.

В начале осени 1915 года положение Вильи еще больше ухудшилось. 4 сентября пришлось очистить Салтильо – последний опорный пункт вильистов на северо-востоке Мексики. 19 сентября «Северная дивизия» начала эвакуацию из города своей «боевой славы», Торреона. 28 сентября город был занят войсками каррансистского генерала Мургуи. Вилья рассчитывал на какое-то время укрепиться в своем родном Чиуауа. Он все-таки надеялся, что американцы заставят Каррансу пойти на компромисс.

Между тем уже и в Чиуауа стало проявляться недовольство властью еще недавно столь популярного здесь военачальника. Все бизнесмены ждали неминуемого прихода каррансистов. Если раньше вильистские деньги не только активно ходили по всей Мексике, но и копились на «черный день», то теперь их совсем отказывались принимать. Рабочие и солдаты самой же «Северной дивизии» требовали выплаты жалованья в долларах или золоте. Ни того ни другого у Вильи не было. Однако он все же издал декрет, заставлявший горнорудные компании платить своим рабочим в долларах. У американских хозяев этих компаний доллары, конечно же, были, но и они ждали смены власти и не собирались выполнять указы Вильи, дни которого, казалось, уже сочтены. Тем не менее декрет вызвал зависть к горнякам жеолезнодорожников, которые, пригрозив забастовкой, потребовали той же привилегии и для себя.

Вилья не хотел верить, что его деньги теряют в стоимости из-за его же собственных военных поражений. Он полагал, что финансисты и коммерсанты Чиуауа занимаются целенаправленной спекуляцией, подрывающей покупательную способность вильистской валюты. В столице штата Сьюдад-Чиуауа Вилья посадил самых преуспевающих торговцев в тюрьму на 48 часов и приказал не кормить их, чтобы узники почувствавали на своей шкуре страдания бедных и голодающих соотечественников.[453] Он издал указ о принудительной высылке за границу всех торговцев-иностранцев, чтобы «они искали золото там». С оглядкой на американцев этот декрет был отменен, однако Вилья все же конфисковал товарные запасы многих местных и иностранных торговцев, после чего эти товары были проданы по низким ценам в Чиуауа и Торреоне.

Но все эти шаги, конечно же, не могли остановить падения покупательной стоимости вильистской валюты. Плохо было и с «твердой валютой» Чиуауа – скотом. Американцы по-прежнему были готовы его закупать и даже несколько ослабили свои меры санитарного контроля. Однако самого скота почти не осталось, ведь за счет асиенд мексиканского севера уже два года кормились многотысячные армии. Так как основная масса поголовья экспортировалась в обмен на боеприпасы, цены на которые сильно выросли после начала Первой мировой войны, в самом Чиуауа мясо во многих местах исчезло из употребления. Начался голод.

Отчаяние и моральное разложение охватили «Северную дивизию». Во время войны с Уэртой это была спаянная боевая единица, состоявшая в основном из уроженцев Чиуауа и слепо доверявшая своему командиру, который вел их от победы к победе. В 1915 году в дивизию влились много уроженцев с юга и центра страны, которые просто рассчитывали на скорую победу над Каррансой и ждали в качестве наград земельных участков. Кровопролитные и неудачные битвы весны и лета 1915 года привели к сильному дезертирству именно в рядах недавнего пополнения. Эти люди, как правило, не имели твердых политических взгладов, и Карранса был для них в целом приемлемой альтернативой. Перед уходом из поредевшей армии Вильи многие солдаты напоследок занимались откровенным грабежом, что подрывало репутацию «Северной дивизии», ранее известной своей образцовой дисциплиной.

Но от Вильи отрекались и целые воинские формирования, например бойцы Панфило Натеры, с которым вместе он в 1914 году штурмовал Торреон. Теперь Натера перешел на сторону Каррансы. В начале сентября 1915 года Вилья получил письмо от брата покойного президента Рауля Мадеро, который имел чин генерала «Северной дивизии». Мадеро раньше уже писал губернатору Соноры Майторене, что Вилья после поражения под Селайей и Леоном стал непредсказуемым человеком и постоянно ссорится со своими генералами.