Источник судеб - [21]

Но Конан действительно рассказывал ему об Эрике Высоком Шлеме. Можно ли отказать побратиму киммерийца? Решить эту задачу было посложнее, чем вычертить план дворца или рассчитать наклон трубопровода.

— Решать надо сейчас, когда король отправился на охоту в сопровождении юного Альфреда, о чем знаем только мы с тобой, — снова зажурчал голос жреца. — Неизвестно, сколько он пробудет в лесах, а покойник и так слишком долго ожидал погребения. Ты знаешь, что, волей Конана, я полномочен принимать решения в его отсутствии, но я решил держать совет с тобой, дабы избежать нежелательного вмешательства в цепь причин и следствий. Ванирский вождь просил дозволения, чтобы вся его дружина присутствовала при обряде. Я склоняюсь удовлетворить его просьбу, ибо присутствие в Храме Митры может обратить на истинный путь не одну заблудшую душу…

— Сколько их? — спросил магистр.

— Около сотни.

— Думаю, если они, по нашим законам, оставят оружие в привратных хранилищах, опасаться нечего. Король действительно поминал этого Эйрима, правда, судьба сводила их давно, очень давно. Что ж, дозволь им прийти завтра поутру.

— Погребение должно совершиться на закате, магистр, ты запамятовал. Мы совершим обряд сегодня, если ты не против.

— Но ночевать они будут в ладьях?

Обиус посмотрел на свои ухоженные ногти и раздумчиво произнес:

— Пристало ли нам выказывать недоверие к гостям, будь они даже ваниры? Не разнесут ли они весть, что король Аквилонии опасается какой-то горстки северян? Безоружных, пришедших с миром, желающих лишь приобщиться к Свету Вечного? Тем паче, что вождь их когда-то был соратником нашего владыки в его славных подвигах? Пусть проведут ночь на постоялом дворе, а еще лучше, найдут пристанище под кровом гостеприимных турнцев… В Нижнем Городе, конечно.

Афемид поднялся.

— Думаю, ты прав, Пресветлый. Быть посему. Нам не все равно, что станут говорить о Турне в других землях. А сейчас позволь мне откланяться, у меня много дел.

Обиус милостиво махнул рукой, и Афемид направился к выходу. Верховный жрец следил за ним взглядом из-под полуприкрытых век, и когда магистр покинул Покой Просветления, налил себе полную чашу вина.

На этот раз он не стал разбавлять его водой.

Глава 7

ПОДЗЕМНЫЙ ХОД

Когда Конан выехал на тракт, ведущий к Турну, солнце клонилось к горизонту, и тени растущих вдоль дороги деревьев перечеркивали ее подобно глубоким трещинам. Усталая Ветрянка, почуяв близость дома, перешла с шага на рысь.

Обычно многолюдная дорога была пуста: ни телег, везущих в город крестьянские товары, ни купеческих караванов, ни прохожих. В одном месте Конан приметил раскинутые вдали от тракта шатры и распряженные кибитки: кто-то собирался заночевать задолго до закрытия городских ворот. Недоброе предчувствие кольнуло сердце, но Конан не стал понукать лошадь — кобылке Альфреда и так сегодня досталось: она безропотно пронесла через лес и тело своего хозяина, завернутое в грязный разбойничий плащ, и нового всадника, которому более пристал бы кряжистый тяжеловоз, чем изящная буланка оруженосца.

После схватки на безымянном косогоре король развел костер, накалил над огнем извлеченный из горла одного из бандитов свой метательный нож, и прижег ранку, оставленную безумным карликом. Он не чувствовал никакого воздействия яда, но хорошо запомнил слова одержимого, что эта отрава призвана покончить человеческую жизнь далеко не сразу.

Унылый мул некоторое время трусил за Ветрянкой, пока не отстал в густом подлеске. Король то вполголоса бормотал проклятия, то успокаивал себя тем, что Пресветлый Обиус составил целый трактат о различных ядах, а прагматичный Афемид отлично разбирался в свойствах самых диковинных растений. И все же предчувствие беды давило сердце ледяными тисками.

Поэтому он почти не удивился, когда, поднявшись по тракту на высокий холм, с которого открывался широкий вид на излучину Ледяной и город, взбегавший от мощных стен к Храмовому Холму, увидел сполохи пламени среди домов. Поначалу он решил было, что это светят факелы в Верхнем Городе, устроенные хитроумным Афемидом для ночного освещения, но потом заметил, что огонь пылает в нижних кварталах, и к небу, не успевшему покрыться россыпью звезд, поднимаются клубы черного дыма. Глаза киммерийца были остры, как у сокола, выслеживающего добычу, и он отчетливо различил мечущиеся по улицам Турна фигурки и блеск оружейной стали. В городе явно шел бой.

Еще не так далеки были времена, когда Конан, привычный следовать первому побуждению, дал бы шпоры лошади и, выхватив меч, устремился в гущу битвы — чтобы победить или погибнуть. Но с тех пор, как Кром, Владыка могильных курганов, бросил на новорожденного сына коваля свой первый и единственный взгляд, прошло более сорока лет, варвар из Киммерии завоевал трон, а вместе с ним и королевскую ношу: сладостную властью и обремененную надобностью быть не только воином, но и стратегом, умеющим выжидать, приобретать союзников, распознавать интриги и наносить удар в нужное время и в нужном месте. Поэтому рука короля натянула поводья, а взгляд его голубых глаз не наполнился яростью, а, напротив, стал холоден и сосредоточен. Он отлично видел, что ворота, к которым вел тракт, открыты, но возле стен не было ни осадных башен, ни лестниц, ни штурмующей город рати. И еще король увидел всадника, мчащегося во весь опор от стен Турна.