Источник Шиюна - [2]

Даже холмы Бэрроу стали островами в последние годы этого мира.

Люди возвели эти холмы сразу после времен Мрака. Они были гробницами королей и принцев Королевства Людей в те стародавние времена, когда была разбита Луна, когда произошло падение кел и люди отогнали полукровок кел в далекие горы. В те дни людям принадлежало все лучшее в мире, они правили в широкой плодородной долине и владели в Хиюдже огромным богатством.

Они хоронили своих героев в таких вот каменных горах-гробницах. Воины и короли, украшенные золотом и драгоценными камнями, лежали со своим железным оружием, как бы утверждая свою вечную власть над фермерами-крестьянами. Они пытались возродить древнюю магию Источников, которые вызывали страх даже у полукровок кел. Однако время гордых королей Бэрроу прошло, оставив после себя лишь погребальные холмы, гроздями украшающие великий Источник под названием «Корона Анла», поглотивший их богатства и вернувший взамен лишь нищету.

Теперь сохранились лишь рассеянные деревеньки, населенные фермерами, проклинающими любые воспоминания о королях Бэрроу. Последующие поколения избегали старых крепостей и мест погребения, что были в долине реки. Чадрих был ближе к Бэрроу, чем любые другие поселения, но он исчез последним среди всех поселений Хиюджа, что, конечно, давало жителям из Чадриха основания для определенной наглости до тех пор, пока рок не прибрал их самих. И холмы Бэрроу стали для всех последним прибежищем; жители Бэрроу, никогда не отличавшиеся достаточным самоуважением, теперь были могильными ворами, иногда, правда, собирающими коренья или занимающимися ловлей рыбы, всегда обвиняемыми (пока Чадрих сохранялся) в ограблении жителей и разграблении погребенного золота. Но Чадрих тоже погиб, а отчаявшиеся люди Бэрроу — самые южные из всех — жили в укреплении, представлявшем собой разрушенную крепость королей Бэрроу, являвшуюся последним величайшим строением во всем Хиюдже. И сохранилась еще сама Корона Анла.

Таков был мир Джиран. Загорелая и разгоряченная, она правила своей плоскодонной лодочкой, смело отталкиваясь от дна пролива, который во времена отлива был едва ли не по колено. Она была боса, так как обувь носила только зимой, в юбочке с бахромой, подогнутой выше колен, поскольку никто не мог ее сейчас видеть. Закрепленные банки с хлебом и сыром, а также с пивом, находились на корме, где еще была сетка и пригоршня гладких камешков — она была очень умелой охотницей на коричневых болотных птиц.

Прошлой ночью шел дождь, и Адж достаточно наполнилась, разлившись по обмельчавшим каналам, помогавшим ей течь среди холмов. Наверное, к вечеру опять будет дождь, судя по собиравшимся облакам на востоке, напротив абрикосового солнца. Но прилив Хнота уже прошел. Семь лун протанцевали по предгрозовому небу, и течение Адж было единственным, что омывало прибрежные тростники. Холмы Бэрроу, почти полностью исчезавшие во время прилива Хнота, теперь гордо торчали из воды, несмотря на дожди, а Стоячие Камни Джуная были и вовсе сухими.

Это было священное место — эти каменные обломки и этот островок. Неподалеку проходил путь к глубоким болотам, и люди оттуда приходили к камню Джунай на встречи с людьми из Бэрроу, чтобы торговать с ними — ее высокорослые родственники с маленькими мужчинами глубоких болот. Мясо, ракушки и металлы интересовали людей из болот. Сами они предлагали дерево и различные изделия, отлично сделанные лодки и корзины. Но гораздо важнее, самой торговли, было соглашение, позволяющее этой торговле происходить регулярно и быть взаимовыгодной, что исключало поводы для вражды. Любой человек из Бэрроу мог приходить и покидать эту землю совершенно свободно. Здесь, конечно, бывали и находящиеся вне закона — либо человеческие существа, либо полукровки — изгнанные из Охтидж-ина или из Эрина, и их нужно было остерегаться, но столь далеко на юге их очень редко замечали в последние четыре года. Последних трех болотники повесили на дереве смерти недалеко от старых руин построек кел на холме Ниа, и люди из Бэрроу дали им золота за хорошую службу. Болотники являлись как бы защитным барьером для Бэрроу от различных невзгод, кроме моря, которые в ответ не причиняли им никакого вреда. Эрин был глубоко запрятан в болотах, и болотники редко покидали его пределы. Когда они приходили торговать, то никогда не позволяли себе даже встать в тень человека из Бэрроу, а только громко молились и падали на колени под открытым небом, словно боясь какой-то порчи или ловушки. Они предпочитали свои умирающие леса и свои собственные жалкие владения, и потому не желали слышать никаких упоминаний о королях Бэрроу.

Здесь, на краю мира, лежала раньше земля Бэрроу, широкая и пустынная, превратившаяся ныне в конические холмы, омываемые приливами, над водами которых парили белые птицы. Джиран лучше всего знала главный остров и каждый камень, не тронутый водой. Знала их по именам королей и героев, забытых за границами Бэрроу, жители которого провозгласили, что короли — их предки, и распевали старые песни с выговором, который не понимал никто из болотников. Некоторые холмы были полыми внутри: тщательно уложенные, покрытые землей камни с давних пор предохраняли их сокровищницы от разграбления предками Джиран. На других холмах были видны попытки проникновения в гробницы захороненных здесь, но они все еще надежно защищали своих мертвых от живущих. Некоторые же были обычными холмами без полостей, сделанных людьми для сокровищниц королей и оружия. Возможно, они уже отдали богатства, заключенные в них, чтобы поддержать жизнь укрепления Бэрроу, снабжая золотом его жителей, которые делали из него кольца и продавали их болотникам, которые выменивали на них в Шиюне злаки для последующей продажи в Джунае. Люди Бэрроу не испытывали трепетного страха перед сердитыми призраками своих собственных предков; они разбивали древние символы и расплавляли золото, из которого те были сделаны.