Источник счастья - [12]

Николь мелодично рассмеялась и нежно сказала:

— Что ж, вот вам первое поручение. Пойдите к миссис Эберс и заберите торты.

— Я просил задание, а вы доверяете мне совершить подвиг. Пожалуйста, Ники, смилуйтесь, — взмолился Джон. — Она страшная женщина.

— Миссис Эберс милейшее создание, — возразила Николь.

— Она обращается ко мне «молодой человек» таким тоном, которому позавидовал бы любой сержант. И заставляет меня стоять чуть ли не навытяжку и выслушивать бесконечные истории о том, как ее торты получали призы на праздниках и…

— Миссис Эберс старая и одинокая, — покачала головой Николь. — Будьте с ней полюбезней.

— Идущие на смерть приветствуют тебя! — Джон чмокнул девушку в щеку и быстро исчез.

С нежной улыбкой на лице Николь стояла на пороге, глядя вслед удаляющейся фигуре. Гейбриел, затаив дыхание, наблюдал эту сцену, потом, когда Николь взяла какую-то коробку и понесла ее на кухню, он выбрался из своего укрытия и, добравшись до библиотеки, плотно закрыл за собой дверь.

Однако покоя не было и здесь. Беспрерывно слышался шум подъезжающих машин, хлопанье дверей, веселые голоса. Гейбриел пытался сосредоточиться на изучении конторских книг, но лицо Николь неизменно возникало на каждой странице скучного отчета. Он снова и снова видел нежную улыбку, которая досталась Джону.

В ее взгляде не было страсти, уверял себя Гейб. Просто дружеская привязанность. Страсть только разбила бы ей сердце.

Он вспомнил недавний нежный поцелуй Николь — поцелуй друга, полный сочувствия. Или жалости? Боже сохрани! Неужели я уничтожил в Николь любовь и желание? Не этого я хотел, когда отрекся от нее. Надеялся, что она забудет меня, выйдет замуж, родит детей…

Вдруг ему почудилось, что юная Николь снова рядом и осыпает его поцелуями, которые почему-то пахнут вересковым медом. Гейб застонал, пытаясь отогнать видение, но оно не хотело исчезать, мучая несчастного калеку воспоминаниями о том, чем он когда-то наслаждался и что отверг из ложной гордости. В дверь постучали.

— Да? — крикнул он сердито.

— Можно войти? — послышался голос Николь.

— Заходи.

— Дай мне, пожалуйста, ключ от дверей, соединяющих гостиную и столовую, — попросила Николь, приближаясь к нему. — Если мы откроем их, то сможем объединить две большие комнаты.

— Все ключи у миссис Коллинз, — сердито отрезал Гейб.

— Она говорит, что этот ключ у тебя. — Николь нежно улыбнулась. — Прости за беспокойство.

Гейбриел порылся в ящике стола и действительно нашел требуемый ключ. Протягивая его Николь, он бурчал про себя: пусть идет и расточает нежные улыбки своему ненаглядному Джону.

— Да, — вспомнила вдруг Николь. — Извини, но мне пришлось оставить твой номер телефона в ветлечебнице. Питер дежурит, если он поедет на срочный вызов, секретарь в приемной свяжется с Джоном или со мной. Ты не возражаешь?

— Конечно, нет.

— Я рада, что ты согласился присутствовать на празднике, — сказала Николь с теплотой в голосе.

— И не собираюсь идти туда, — проворчал Гейбриел. — Я же говорил, что не желаю иметь к вашей вечеринке никакого отношения. Теперь, если ты не возражаешь, мне нужно поработать.

Николь тихонько вышла из комнаты.

Вот и славно, подумал Гейб. Чем меньше мы будем видеть друг друга, тем лучше. Но против воли Гейбриел выделял голос Николь в общем гуле голосов, доносившихся из-за двери.

Вскоре к дому подъехали автобусы, и дети стайками стали заходить в дом, возбужденно болтая. Гейб некоторое время наблюдал за своими юными гостями в окно, но вскоре решил, что пора приниматься за дело.

Он взял пухлую пачку счетов с твердым намерением изучить все, до последней бумажки. Целый час Гейб усердно трудился, но ему понадобилась книга, которую он читал перед сном и оставил в спальне. Придется пойти и взять ее…

Когда Гейб открыл дверь, то чуть не налетел на Джона, держащего в руках какой-то сверток. У молодого человека был вид заговорщика.

— Простите, — быстро сказал Джон. — Мне поручена роль Санта-Клауса, и я ищу, где бы переодеться. — Для наглядности он потряс свертком.

— Можете воспользоваться библиотекой, — разрешил Гейбриел, посторонившись и дав Джону возможность пройти.

Не слушая благодарностей, Геллахер быстро заковылял к лестнице. По пути он не удержался и заглянул в распахнутые двери столовой. Гейб увидел длинные уставленные лакомствами столы и множество счастливых мордашек. Он поспешил уйти, пока кто-нибудь из детей не заметил его.

Когда Гейбриел возвращался в библиотеку, то увидел, как Санта-Клаус торжественно шествует меж длинными столами. Николь тоже была там, ее лицо сияло. Гейб с минуту наблюдал за ней со странным болезненным чувством, а потом тихо ушел.

Дверь библиотеки была приоткрыта. Гейб вошел и осмотрелся: девочка лет десяти, забравшись на стремянку, листала какую-то книгу. Раздраженный тем, что кто-то копается в его библиографических сокровищах, Геллахер резко сказал:

— Сюда нельзя заходить. Разве тебя не предупредили?

Девочка оглянулась, и Гейбриел едва не вздрогнул от неожиданности: у ребенка была болезнь Дауна.

— Но раз уж ты забрела сюда, — поспешил он исправить свою оплошность, — я не собираюсь выгонять тебя. Можешь остаться, если хочешь.