Истины бытия и познания - [19]

Сознание есть такой идеальный объект, который может копировать и тиражировать свое содержание. Снег не может тиражировать копии отпечатка следов на нем, а человек может создать не только идеальные копии, а копии реальные. Любое отраженное (идеальное) может отражаться еще раз. Например, отражение березы в воде можно сфотографировать. Для этого нужен другой, способный на отражение отраженного объект, в данном случае фотопленка. Но отраженный в воде фотоаппарат никогда не сфотографирует отражение березы. В отраженном воде-зеркале не отразится отражение человека, если он не отражен в реальном зеркале. Совсем не так, когда речь идет о сознании. В нем могут отражаться не только реальные объекты, в нем могут отражаться отражения, т. е. сознание такое идеальное, которое может отражать идеальное. Сознание производит, накапливает и хранит идеальное в идеальном. В этом вся суть бессмертия души. Человек может сохранить свою идеальность (отражение) не только в виде и форме реальных предметов, но и в форме вторичной идеальности, т. е. в сознании в чистом мыслимом виде. Во-первых, в чистом живом сознании других людей, во-вторых, в общественном сознании, в-третьих, в мировом безличном сознании, носителем (телом) которого служит Природа. Если о первых двух спор и возникнет, то по поводу, вероятно, деталей трактовки и понимания. А о безличном мировом сознании придется поговорить подробнее. Речь не о Боге. А о той тенденции, о которой говорили: о росте в мире идеальных объектов, которые неустанно и непрерывно творят люди. О той далекой перспективе, когда идеальное будет конкурировать с реальным, как ныне вещи, созданные на основе индустриальной промышленности, конкурируют с предметами природы, объективность идеального будет не только природной, но и социальной. А это означает отражение идеального идеальным, вечного вечным, бессмертного бессмертным, вневременного вневременным, абсолютно покоящегося — таким же. Объективность самосознающей мысли — основа личного бессмертия человека. Мысль в мысли станет объективной как идеальная реальность.

Все это было бы пустой фантазией, если бы в нашей обыденной жизни не было того, что позволяет реально представить ту бессмертную объективность идеального бытия человека за чертой реального конечного временного бытия. Если бы мы не знали, как это будет, все не стоило бы и ломаного гроша. Подобно тому, как вечное и объективно идеальное находится рядом с нами, в нашей жизни существуют крупицы бессмертного бытия, доступные почти всем людям.

Это — любовь. То, что любовь однозначно не определяется, ее неисчерпаемость, многозначность и беспредельность, говорят в пользу предположения, что индивидуальное идеальное бытие в безличном океане идеального мира адекватно состоянию любви. Эфирная воздушность, бесконечная нежность, светлое торжество, чувство безмерной радости и полноты бытия, несказанная легкость, неизведанная никогда ранее ясность, близость и родство со всем существующим и всеми, разлитая кругом доброта и взаимопонимание, желание летать, мечтать, помогать всем и прощать всех, трепетное ожидание неведомого чуда, восторг от окружающей красоты, прекрасная улыбка и непередаваемый словами блеск глаз и многое другое — все признаки пребывания идеального в идеальном. Тот рай, который ждет тех, кто его «заработает», возможно попробовать в этой жизни. Это — любовь. Но «пробы» эти конечны, как конечна наша жизнь. Чтобы увековечить это состояние, у которого больше эпитетов, чем у Будды (утверждают, что более 6-ти миллионов), необходимо заполнить свою жизнь таким содержанием, которое позволило бы наиболее полно отразиться в бесконечном море конечных вещей и процессов. Для этого важны два условия, о которых мы уже говорили выше: необходимо количественно больше освоить культурных (человеческих) ценностей и побольше оригинальности (нового, чего еще в мире не было) в себе или в вещах, созданных в природной или социальной материи. Погоня за деньгами, наградами, славой, популярностью — как раз и есть неправильно понятое стремление к полноте и оригинальности, гарантирующее бессмертие, или вечную любовь.

5. Онтологическая истинность человека в русской философии

С начала девяностых годов из отечественной философии исчез целый ряд категорий. Редко вспоминают термины «диалектика», «отражение» и многие другие, хотя они не являются изобретением ни большевиков, ни коммунистов, ни социалистов. Все они имеют абсолютное алиби: тысячелетние досоциалистические истории. Что уж совсем непонятно и странно — стали меньше уделять внимание категории «истина». Хотя интерес к истинности «вещей и знаний» всегда был актуальным и особенно в периоды кризисов и реформ. Чтобы в очередной раз не выплеснуть из ванны с водой и ребенка, следовало бы провести широкомасштабную публичную ревизию и оценку достижений отечественной философии советского периода. Именно с таких позиций задумана предлагаемая статья, посвященная лишь одной теме — истине.

Как не поразительно, но в современных учебниках философии продолжается упорное ограничение зоны действия категории «истина» лишь областью гносеологии. Такая «глухота» авторов приводит к недоумению, ибо даже в отечественной литературе по этой теме, по крайней мере, лет 10–15, а то и более разрабатываются онтологические, гносеологические и экзистенциальные аспекты категории истина. «Мыслители говорят об истине факта и истине разума, об истинах философии и истинах религии, об истине абсолютной и истине относительной, говорят об истинном бытии, истинной демократии, истинном искусстве, истинной теории, истинном высказывании»