— Именно такую мудрость вы проявили, когда решили сыграть роль знойной искусительницы, обнимаясь со школьником на диване? — Он с интересом ожидал ее ответа. — Возможно, — решил помочь он, — вы из тех женщин, которые любят молоденьких мальчиков. Или живете в мире фантазий? В таком случае я, наверное, сильно заблуждался. У вас совершенно другие вкусы?
Она покраснела.
— Я не…
— Не обнималась? — услужливо подсказал он.
— Я не люблю не мужской пол в целом. А только вас! — Ноздри ее маленького носа расширились от ненависти. — Ну а что касается поцелуев… Я не… Я не хотела! — в ярости выкрикнула она.
— А я думал, это Дэн не хотел. Наверное, он испугался, что его съедят заживо. Так вы смотрелись в этой одежде. — «Не говоря уже о фигуре, — мысленно добавил он, — хотя, глядя на нее сейчас, невозможно было даже заподозрить это». — Не воспринимайте отказ так близко к сердцу. Юноша среднего достатка ухватился бы за вас, — задумчиво добавил он.
— Вы имеете в виду, что у богатого больше здравого смысла?
— А может быть, более крепкие нервы? — предположил он с сочувственной улыбкой. — Извините.
— Вы всегда знаете, куда вставить извинение! — прошипела она.
— Я умею догадываться, — поспешно ответил он. — Но, прошу вас, не вдавайтесь в анатомические подробности. У меня очень чувствительный желудок.
«Чувствительный желудок! — вскипела Ева. — Да он обладает чувствительностью кирпича!»
— Бедняга Дэн прошел через ад в школе, — она была переполнена негодованием. В гневе Ева не заметила, что на его лице промелькнуло какое-то странное выражение. — Дети бывают невероятно жестоки.
«Неужели она думает, что мне надо говорить об этом?» — думал он. Но Дэниел никогда не рассказывал ему о своих проблемах, а он не замечал ниточек, которые могли бы помочь племяннику. Оглядываясь назад, можно сказать, что эти ниточки лежали на поверхности. Нет, все-таки он никудышный воспитатель.
— Разве вы не помните, что значит, когда от тебя все отворачиваются? Я всего лишь пыталась помочь.
— Избавьте меня от глупых женщин с благими намерениями! — Интересно, что бы она сказала, если бы знала о полученной им в детстве психологической травме? — Увы, я не могу не признать некоторых огрехов в своем воспитании, хотя у меня добрые, любящие родители.
— Должно быть, они гадают, в чем же допустили ошибку.
— Может, вы перестанете острить? Боже мой, я не доверил бы вам моего кота, не говоря уже о ребенке. А вам не пришло в голову рассказать о вашем сумасшедшем плане мне, прежде чем приступить к его осуществлению?
— Это был не мой… — начала она и остановилась. Ева не собиралась перекладывать всю вину на брата. В конце концов, она тоже принимала в этом участие, и вся ответственность должна быть на ней, как на самой старшей. — Дэн взял с нас слово, что мы будем молчать. Он не хотел, чтобы его любимый дядя считал его «тряпкой».
— И поэтому вы сделали вывод, что лучше подходите для решения его проблем, чем, скажем, его родители, классный руководитель или тот, кто за ним присматривает? А как к этому плану отнесся ваш друг? Или вы и ему ничего не сказали?
В ту минуту Ева скорее бы умерла, чем признала, что у нее нет друга. До сего момента ее это не волновало, но под насмешливым взглядом ненавистных глаз все менялось.
— Именно так. Тео поддерживает все мои идеи. — Фраза прозвучала так естественно, что она сама себе удивилась.
«Пожалуйста, прости меня, Тео. Ты бы не возражал против использования своего имени в благих целях», — решила она.
— Вы имеете в виду, что вы спокойно переступаете через него? — Он высокомерно поднял брови, взглянув на ее ноги. — Бедный парень.
— Он не нуждается в вашем сочувствии! — Она скрипнула своими ровными белыми зубами.
— Он нуждается в лечении. — Дрю посмотрел на ее сжатые кулаки и покачал головой. — Понимаю. Фамильная черта. Но с какой целью вы вторглись в мой дом сейчас, мисс Гордон?
«Хороший вопрос, Ева. Действительно, что ты делаешь здесь?»
— Я не вторгалась в ваш дом, я была приглашена.
«Жаль, что Ник не вмазал ему как следует», — грустно подумала она.
— Я не сделаю такой ошибки дважды, — заверил он ее.
— Я надеялась, что вы будете страдать от угрызений совести за то, что поранили Ника и ужасно обращались со мной. Мы и так знаем, что ваши руки и ноги — это смертельное оружие. Вам не надо было бить подростка, чтобы доказать это.
— Вы надеялись, а не надеетесь. Понимаю… Полагаю, вы решили, что мой характер такой же черный, как ваши волосы?
Поддавшись импульсу, он смахнул черную прядь с ее виска. Слабый зимний свет придавал синеватый блеск ее волосам. На ощупь они были такие же шелковые, как и на вид. Ева отскочила назад как от удара.
— Не прикасайтесь ко мне!
Дрю Каммингс поднял руки, изображая, что сдается.
— Это лучший совет из всех услышанных мною за день. — Он никогда не вступал в физические контакты с незнакомыми людьми и сейчас сердился на себя за то, что нарушил свое правило. — Скажите, вы всегда ведете себя как героиня викторианской мелодрамы? Должно быть, с вами трудно жить рядом.
— Думаю, мои расшатанные нервы — это абсолютно нормальное явление, учитывая то, как вы со мной обращались.
