Истинное восприятие. Путь дхармического искусства - [17]

В то время как иные художники избирают подчёркнуто артистический или показной подход, с практикой осознанности все твои способности, весь твой потенциал становятся совершенно открытыми (я использую слово «показной» не в пренебрежительном смысле, а в нейтральном). Тебе надо не так уж много вдохновения. На самом деле для создания хорошего произведения искусства – поэмы, картины, музыки, чего угодно – нет необходимости в таком количестве всяческих приёмов. Ты просто проговариваешь тот опыт, который ты пережил – просто проговори его, сыграй, нарисуй. Как только ты начнёшь мутить эту тихую заводь, всевозможные энергии хлынут потоками. А так как первая попытка была свободной, ясной и изобретательной, тогда вторая, третья, четвёртая работы вообще не будут проблемой. Они появятся естественно, очень просто. Но если ты озабочен мыслями вроде: «Ой, я не умею писать стихи; я никогда этого не делал. Было дело в школе, но получалось довольно плохо. Я даже кружок нарисовать не могу. Куда мне петь!» – это просто колебания. Они не имеют ничего общего с художественным даром. Профессиональный, механический талант тоже не препятствие – это психологическая агрессия, над которой надо поработать. Когда эта психологическая агрессия преобразована в энергию творческого таланта, ты начинаешь понимать, что способен делать что угодно – к своему изумлению.

Опыт випашьяны много чего даёт для искусства, не только для живописи или других творческих направлений самовыражения, но и для отношений вообще – как общаться, как говорить, как готовить пищу, как подбирать себе одежду в магазине, как выбирать еду в супермаркете – для всех этих мелких деталей. Некоторые люди становятся крайне параноидальными, так как их не воспитали в культурном обществе, так сказать, и у них не было никакой возможности научиться иметь дело со всем этим. Они становятся параноидальными, агрессивными, ершистыми и набрасываются на аристократизм как на очередную блажь: «Да не надо мне этого, я и своей неотёсанностью вполне доволен». Но проблема здесь опять в агрессии. Дело не в том, что ты должен подстроиться под особую информацию или определённую традицию, под конкретные манеры поведения за столом или выбора гардероба. Это никак не связано с какой-то культурой; наоборот, оно связано с твоим инстинктом – в том, что твой инстинкт открыт и у него есть пространство, чтобы привести свой потенциал в действие. Затем, в силу самого того факта, что они являются благородными животными, люди проявляют собственные человеко-животные, обезьяноподобные, благородно-обезьяньи вкусы в любом виде.

В этой стране современное широкое искусство особенно сосредоточено на простом изображении сарказма и грубости; оно в высшей степени несносное, неприятное, грязное – и, без сомнения, заставляющее думать. Похоже, художников вполне устраивает создание таких объектов искусства, потому что им страшно передавать массам положительный посыл. Любые положительные сообщения чреваты проблемами. Самый безопасный способ вложить какой-то художественный посыл – сделать это с позиции критики существующих течений в обществе, а это очень безопасно. Можно сказать, что это тот же приём, что и в логике Нагарджуны: не стоит опираться ни на что, не надо опираться ни на какую логику. Раз у нас нет никакой философии, мы в безопасности, можем критиковать и нигилистов, и этер-налистов, и даже тех, кто занимает срединную позицию, – вот наша философия. Но всё же здесь как-то недостаёт прямоты. В конце концов, мы, буддисты, следуем Будде – Махариши, Великому Риши, который шёл по прямому пути. Так же и в искусстве важно и необходимо сделать из себя мишень. Может быть, мы станем мишенью критики за представление положительного искусства, но это будет наилучший подход. И точно то же самое в нашей повседневной жизни: не отрицать ничего, что с нами происходит (отрицание – отдельный стиль жизни), а предпринимать и являть вовне определённые шаги, такие, например, как понимание ценности красоты. Так что искусство в трансцендентном смысле становится настоящей практикой осознанности, випашьяной.

Ранее мы говорили о необходимости стать хорошим учеником чайного мастера, учась заваривать чашку чая совершенным образом и радовать этим друзей. С обычной точки зрения это в точности похоже на желание родителей, чтобы их дети выросли и стали благовоспитанными мальчиками и девочками: что ты идеально развлекаешь друзей, занимаешь их, говоришь нужные слова в нужное время, и всё идёт чисто и гладко. Но в данном случае речь идёт о чём-то гораздо большем. Если связать это с идеей практики осознанности, тогда мы имеем становление бодхисаттвы, то есть наивысшего, непревзойдённого благовоспитанного члена общества, которого только можно себе представить. Бодхисаттва известен как великий хозяин, принимающий гостей, как великий корабль, мост, дорога, гора, земля – всё, что имеет дело с людьми. Поэтому в нас заложен большой потенциал. Этот элемент можно применить и на начальном уровне практики випашьяны; нам не надо начинать сразу с таких масштабных вещей. Наши энергия, деньги, пространство и опыт могут быть ограничены, но по крайней мере мы можем начать с практического уровня развития осознавания этого потенциала.