Истинная красота - [2]

— Не помню, чтобы твое платье было таким обтягивающим.

Я стискиваю зубы и сдерживаюсь, не отвечая на ее грубое замечание. Я давно научилась не тратить впустую нервы на маму. Никакие мои слова не смогут изменить ее. Надеюсь, это будет мой последний год в этом доме, и после выпуска все мои планы сбудутся.

Я чувствую, как Роза успокаивающе кладет руку мне на спину, жест заставляет маму рявкнуть:

— Роза, оставь нас, пока я разговариваю с Эмили.

— Да, миссис Майклз. — Она наклоняется и целует меня в щеку. — Пока, мисс Эмили, — мягко говорит она, добавляя «мисс» ради моей матери. — Прекрасного первого дня. Я знаю, что ты будешь сиять, как и всегда.

— Пока, Роза.

Слышу, как она уходит, и мама начинает:

— Эта женщина с тобой слишком нянчится.

— Она не нянчится со мной, она добра ко мне. — Неизвестное моей маме чувство. Иногда я удивляюсь, зачем они с отцом вообще удосужились завести ребенка, но потом вспоминаю, что все дело в имидже.

— Ты перестанешь на меня так смотреть? — с отвращением огрызается она. — Где твои очки, и почему ты их не носишь?

Я роюсь в сумке и вытаскиваю свои дизайнерские авиаторы.

— Вот они, — я тихо вздыхаю, зная, что следовало бы надеть их до того, как спустилась.

— Тогда надень их. Ты знаешь правила, Эмили. Это достаточно неловко для нас с отцом. Если я узнаю, что ты сняла их, пока находишься в школе, ты вылетишь оттуда так быстро, что оглянуться не успеешь. Поняла?

Слезы жгут глаза, когда я сглатываю боль в горле, прежде чем надеть их.

— Разве ты не думаешь, что я буду выглядеть более нелепо, если буду носить их внутри?

— Нет. Я так не думаю, и ты это знаешь!

Она права, так и есть. По какой-то причине моей маме никогда не нравился цвет моих глаз; она говорит, что они слишком сильно выделяются. После того, как я потеряла зрение, она заставляет меня надевать очки как можно чаще. Она говорит, что мои глаза блуждают из стороны в сторону, и я пугаю людей. Роза говорит, что она сумасшедшая, и что у меня очень красивые глаза. Я плохо помню, какого они цвета, потому что была маленькой, когда потеряла зрение. Но Роза говорит, что они уникальны, бледно-голубого цвета, и этот цвет напоминает ей снежную принцессу. Когда не ношу очки, я изо всех стараюсь сосредоточиться, но, думаю, сегодня утром у меня не очень хорошо получается. Плюс к этому моя мама в еще более злобном настроении, чем обычно, и я знала, что так и будет.

— Я не сниму их, — тихо обещаю я.

Прежде чем она может сказать еще что-нибудь противное, входит мой отец.

— Эмили, хорошо, что ты все еще здесь. — Я поворачиваюсь налево, туда, где слышу его голос, и тут же чувствую его дорогой парфюм. — Я хотел сообщить, что был прошлой ночью в Прескотте, и Кайл любезно предложил присмотреть за тобой в школе.

Я напрягаюсь, желудок скручивает при упоминании имени придурка. Сжимаю зубы.

— Я же говорила, что не нуждаюсь в его опеке. Не хочу иметь с ним ничего общего.

— Перестань вести себя как капризный ребёнок, — отрезает мама. — Тебе повезло, что кто-то вроде него готов присматривать за тобой и...

— Повезло! — кричу я, прерывая ее. — В чем повезло? Ты ведь помнишь, я рассказывала тебе, что он пытался облапать меня на благотворительном ужине, верно?

— Он не пытался облапать тебя, — раздраженно отвечает мой отец. — Мы говорили об этом. Мы с его отцом думаем, будет хорошо, если вы двое станете видеться друг с другом, особенно учитывая предстоящую кампанию. А также…

— Хорошо для тебя, но не для меня. Придурок засунул мне язык в горло после того, как я сказала «нет».

— О, перестань быть такой королевой драмы, — парирует мама. — И если ты спросишь меня, это хорошо для тебя. Я имею в виду, на самом деле, Эмили, если кто-то вроде него захочет встречаться с тобой, учитывая твою... инвалидность, то я бы не стала отвергать его. Вероятность того, что тебе выпадет еще одна возможность выйти куда-то с кем-то вроде него, невелика.

Я так сильно сжимаю зубы, что удивлена, как моя челюсть не ломается, и чувствую, как слезы начинают катиться по моим щекам. И это еще больше злит меня, что я позволяю ей достать меня.

— Да, ну, я не спрашивала тебя, и я предпочитаю не встречаться вообще ни с кем, чем с ним. — Не желая задерживаться и на секунду дольше, я прохожу мимо своей матери и направляюсь к входной двери. Пытаясь подавить гнев и сосредоточиться на дороге.

Когда я протягиваю руку и берусь за ручку, она говорит:

— Не приходи ко мне плакаться, Эмили, когда все это обернётся против тебя, а я знаю, что так и будет.

Даже не тружусь возражать, что никогда не побегу плакаться к ней, потому что я не настолько глупа. Я всегда была достаточно умна, чтобы не спорить с ней. Я выхожу и хлопаю дверью. На мгновение вдыхаю свежий воздух, надеясь успокоить быстрое сердцебиение и боль, пытающуюся задушить меня.

К счастью, вскоре я слышу знакомый звук пронзительного гудка СиСи, когда она, как обычно, дважды гудит, пока едет по длинной дороге к моему дому. Я иду по крыльцу и спускаюсь по трем ступенькам, пока она паркуется.

— Ну, привет, красавица, — радостно приветствует СиСи. — Посмотри на себя, с нетерпением ждешь меня. Ждёшь не дождёшься своего первого дня в школе?