Истина укрыта ложью твоей правды - [2]

Маленькая девочка по прозвищу - Мэри, жила в самом не благополучном районе её маленького города. В районе Богданки, который находился чуть дальше рынка не было многоэтажных и элитных домов, не было ни школ, ни даже детских садов. Этот район считался самым бедным и был одним из первых районов города, где постоянно происходили всякие сходки, стрелки и бандитские разборки. Богданка - район старших, цыган, и зеков. Тут это знал каждый. Но даже не смотря на это маленькая Мери не спешила домой, потому что она прекрасно знала, что дома ей снова ждёт пьяная в стельку мать и не менее пьяный отец.

Смахивая уже потрёпанным и грязным рукавом старой кофточки свои маленькие чистые и невинные слезы маленькая девочка Мери продолжала тихонько раскачиваться на качелях и поглядывать в окно второго этажа.

Вдруг в окне возникли два силуэта.

- Рот закрой, сука! - раздался мужской рёв.

После этих слов мужчина со всей силы ударил стоящую перед ним женщину кулаком по лицу.

Испугавшись за мать, которую отец обижал уже давно, маленькая Мери побежала к своему подъезду. Озябшая от холода, девочка кое-как поднялась на второй этаж и с криками "Мама!" забежала в маленькую комнатку, где жила её семья.

Но к сожалению появление в комнате маленькой Мери ни кто не заметил, и поэтому кроха наблюдала самую ужасающую картину в своей жизни.

На полу в луже крови лежал лучший друг мамы и отца - дядя Коля. Рядом с ним на коленях стояла мама маленькой Мери и посылая мужу в ответ матные ругательства изредка поглядывала на уже изрядно выпившего мужа.

Бросив на отца короткий взгляд Мери увидела как её папа залпом выпивает с горлышка маленькой бутылки свой любимый фанфурик. Затем посмотрев в глаза своей дочери, берет в руки дробовик и с ухмылкой на лице производит выстрел, предназначающий для молодой и красивой брюнетки.

Тело женщины падает на пол, а взгляд зелёных глазах застывает на заплаканном лице маленькой Мери.

Часть 1

Глава 1

16 лет спустя

Ника.

- Соболева! - услышала я сквозь сладкий сон свою фамилию. Но поднимать голову и выходить из царства Морфея я даже не думала. Перевернувшись на другой бок, я продолжала просмотр своего чудо сна.

.... Зал. Аплодисменты. Визги. Крики. Куча рук фанатов, тянущиеся ко мне.

- Соболева! Да сколько можно! - голос приближался, а я продолжала витать в своём сне, где хоть как-то моя мечта немного сбывалась.

- Никандра!- жёсткий голос Марины Михайловны Лунковой раздался над моим ухом снова. - Совести у тебя нет, Соболева! - стала причитать учительница математики. - Встать, Соболева! - Марина Михайловна стояла прямо напротив меня, упираясь руками об парту за которой я сидела.

Прежде чем встать, я аккуратно потёрла свои глаза кулачками, словно маленький ребёнок, а уже затем неохотно поднялась на ноги.

Весь монолог своей учительницы по математике и по совместительству классной руководительницы я знала наизусть, да и не только я. Весь мой класс знал, что именно сейчас будет говорить Лункова.

- Держись! - шёпотом произнесла моя лучшая подруга Лерка.

- Эх... - только и вздохнула я, опустив голову вниз.

- Соболева, ты вообще знаешь, что такое совесть?

Марина Михайловна прожигала меня своим мега-убийственным взглядом. Если честно, иногда во время её таких причитаний мне становилось немного страшно. Хоть она и носила статус серой мыши в нашей школе и выглядела вполне безобидно. Но старшеклассники, в том числе и я, знали, как Марина Михайловна может "загрузить" тебя морально. Ну а что? Не зря же она психологию в институте на отлично знала.

- Как защищать всех и вся так ты у нас первая, - недовольным тоном продолжила женщина - учитель так и не дождавшись от меня ответа на её вопрос. - А как за поступки свои отвечать, так сразу головку вниз, глазки невинные и молчишь как рыба. Что же это такое, Соболева?

- Хронический недосып! - раздался чей-то голос с передних парт. После чего по классу прошёлся гогот одноклассников.

Не удержавшись от соблазна посмеяться над шуткой одноклассника, я улыбнулась, из уст вырвался лёгкий смешок.

- Смешно тебе, Соболева? - обиженным и немного озлобленным тоном поинтересовалась Лункова. - Мне вот глядя на твои оценки по математике плакать хочется.

Наступила минута молчания. Я уже надеялась, что наш разговор, а точнее монолог моей классной закончился. Но... это было только начало.

- Что же ты молчишь, Соболева? Сказать не чего?

Я вот честно отвечать ей даже не собиралась, а вот мой желудок, чувствуя запах обеда в столовой, который доносился аж до третьего этажа.... В общем, по всем тупым и глупым законом жанра, моему желудку приспичило проурчать в тот самый момент, когда в классе стояла гробовая тишина.

Смех всех присутствующих снова возобновился. Схватившись за живот, я посмотрела на Марину Михайловну щенячьими глазками, надеясь на то, что в моих карих глазах женщине удаться прочесть мольбу о пощаде.

- Я конечно понимаю... - тихо начала Лункова свой монолог. - Ты растёшь в неполной семье... - взгляд серых глаз преподавательницы смягчился, и в нём с лёгкостью можно было прочесть жалость. - Маму видишь редко.... Ходишь, извини меня, как... - женщина запнулась и осмотрев меня с ног до головы, попыталась подобрать слова что бы описать мой внешний вид.