Истина суфиев - [48]

Поэтому, если вы меня читаете, мои слова могут вас запутать. В один день я говорю одно, на другой день я говорю другое. Одному человеку я говорю одно, другому сразу же после этого, я могу говорить прямо противоположное. А причина вот в чем: мне нет дела ни до каких ответов — у меня нет никаких определенных ответов. Я не верю в заранее приготовленные ответы. Я всматриваюсь в человека и отвечаю ему. Мой ответ соответствует определенному запросу. А завтра он может прийти и задать тот же самый вопрос, и мой ответ может быть другим — потому что завтра его запрос может быть другим. Слова могут быть теми же, но завтра я буду отражать его завтра, а сегодня я отражаю его сегодня. Я всего лишь зеркало.

Если вы станете в меня вглядываться, вы найдете там отражение своего же собственного лица. У меня нет никакой готовой идеи, которую я мог бы вам дать Я не обучаю здесь философии. Я скорее обучаю вас состоянию не-ума. Меня не интересует создание у вас какого-то определенного лица. Я здесь только тем и занимаюсь, что разрушаю все ваши лица, так чтобы на поверхности проступило ваше исконное лицо, так чтобы вы наверняка узнали, какими сделал вас Бог. И мне приходится у вас многое отбирать Я не даю вам знаний — я отбираю у вас знания.

Кроме того, когда я что-то говорю, я говорю одно, а вы можете понять по-другому. Слова не могут быть вполне точными. И чем больше вы продвигаетесь к миру сознания, тем менее точными они становятся. На самом низком уровне они весьма точны. В математике они весьма точны. Два плюс два — это четыре. Математика — точная наука. Не такова метафизика — и не может быть таковой. Чем выше вы поднимаетесь, тем неопределеннее становятся слова. А на высочайшем пике понимания слова почти бессмысленны. И все же их приходится употреблять, ведь вы же не понимаете ничего другого.

Я надеюсь, что скоро наступит такой день, когда вы сможете понимать мое молчание. Это происходит, постепенно происходит. Я наблюдаю за тем, как это происходит. И когда я почувствую, что молчание теперь может стать общением — вы сможете лишь пребывать в моем молчании, и вы что-то обретете, вы будете захвачены, в вас возникнет экстаз, и вы будете переполнены — и тогда в один прекрасный день я могу больше не употреблять слов.

Однако слова — опасное орудие. Я могу иметь в виду одно, а вы можете понимать по-другому.

Один человек читал в ресторане меню и спросил официантку: «Какой у вас сегодня суп?»

«О, — ответила она, — у нас сегодня черепаший и гороховый суп».

«Мне, пожалуйста, черепаший», — ответил тот.

Официантка закричала в кухню. «Один черепаший суп».

Но посетитель сказал: «Одну минуту. Я передумал. Не измените ли вы заказ? Можете ли вы дать вместо него гороховый суп?»

«Конечно», — сказала она. И прокричала повару: «Придержи черепаху и сделай ее горохом».

Какой вы придадите этому смысл, будет теперь зависеть от вас. Слова могут означать многое, и в разных контекстах их смысл может совсем вас запутать. Каждое слово говорится в определенном контексте. Контекст скрыт, вы слышите только слова. А без контекста слово не имеет смысла. То, что я говорю вам сегодня, не будет иметь тот же самый контекст, ибо это утро никогда больше не повторится Эти люди, которые собрались здесь, чтобы меня послушать, не будут теми же, когда снова соберутся здесь. Эти птицы, что поют вокруг, не будут снова на том же самом месте. Это утро неповторимо. Но мои слова останутся — и они утратят весь контекст, они станут независимыми от контекста. И тогда вам придется подбирать смысл, придавать им смысл.

И они могут запутать.

Я слышал.

У двух партнеров промышленности по производству одежды возникли проблему с бизнесом; казалось, что они вот-вот объявят себя банкротами. Но, когда они уже были на грани банкротства, вышло так, что какая-то партия платьев, вроде бы, пришлась по вкусу покупателю. Западный рынок выразил желание скупить всю эту партию, да еще по такой цене, которой бы с лихвой хватило бы на то, чтобы поправить свои пошатнувшиеся дела. Партнеры были вне себя от радости.

«Только с одним условием, — предупредил покупатель — Я должен заручиться поддержкой у себя в стране. Я уверен, что там согласятся, но я должен с ними согласовать. Я приеду завтра. Если вы не получите от меня вестей до времени закрытия в пятницу вы можете быть уверены, что все в порядке».

Неделя тянулась медленно, и вот уже наступал черед пятницы. Эти два человека сидели, не двигаясь, за своими столами, не в состоянии сосредоточиться ни на какой работе. Ведь без этой сделки они был неминуемо пошли ко дну. Обливаясь холодным потом, они считали часы минута за минутой.

Прошло два часа, наступило три часа, и вот уже пробило четыре часа, и они уже были близки к помешательству. Пробило полпятого, и у них перехватило дыхание. И вдруг в контору влетает почтальон с криком: «Телеграмма!» Эти двое похолодели от ужаса.

Наконец один из партнеров все-таки поднялся Он медленно развернул телеграмму и пробежал по ней глазами. Затем раздался радостный крик: «Гарри! Хорошая новость! Твой брат умер!»

Смысл всегда присутствует в контексте. Вне контекста нет смысла. А между тем слова продолжают жить.